Моя личная борьба

Я рос в семье, где не было не только традиции принимать алкоголь даже по праздникам, но даже привычки курить табак. Это на первый взгляд была здоровая совесткая семья. Но были некоторые странности, связанные с родителями. Буду краток. Оставило свой невидимый след в отце то, что в своё время он видел «чертей» в состоянии алкогольного опьянения. Разговор о маме заслуживает более пристального внимания.

Мама была человек очень замкнутый. Так как в моей семье работал только папа, то мама посвятила свою жизнь вовсе не домохозяйству, а самой себе. Она бесконечно много читала. Вначале научную и научно-популярную литературу, затем теософию. У неё были прирождённые склонности к знаниям, несмотря на то, что высшего образования она не имела. Справедливости ради отмечу также и то, что отец тоже был не чужд чтению, но его интересы в литературной области ограничивались художественными произведениями. Однако именно папа привил мне страсть читать. А страсть эта как ни странно началась с прослушивания, начиная с глубокого детства, пластинок с театральными инсцинировками различных художественных произведений детской литературы и не только.

Вернусь к характеристике образа мамы. Помимо замкнутости, она была явно подвержена депрессиям, и у неё были «видения»: на сороковой день после смерти отца и перед своей собственной смертью.

Как вечно жизнерадостный папа уживался с вечно унылой мамой мне не известно. Объяснение тут только одно – любовь.

На памяти остались постоянные споры мамы с папой по различным темам, особенно жаркими они стали, когда началась Перестройка в стране. Мама всегда была скепктик и сразу определила все вероятности того, к чему новая политика приведёт наше общество и страну в целом. Папа же был изначально оптимист, но, как и во всем, он всегда, несмотря на свои споры с мамой, в итоге убеждался в конечной правоте именно последней.

Повторюсь ещё раз. Я рос в семье, где не было ни алкоголя, ни табака. Как следствие не было и культуры приёма данных наркотических зелий, а также мне не было привито правильное отношение к данным веществам. У меня несмотря на ряд открытий, связанных с отцом, сформировалось романтичное ложное заблуждение насчёт того, что алкоголь и табак не есть зло. Просто меру надо знать. Возможно многие так и сейчас, читая этот текст, так думают. Но это заблуждение. С продолжительным употреблением, как табака, так и алкоголя чувство меры притупляется и заменяется чувством всё растущей жажды удовлетворить всё растущие потребности в потреблении названных наркотических средств, чтобы загасить внутреннею пустоту – пустоту пресности жизни без наркотиков, к которым привык.

Как контраст той жизни, которую вели мои родители, передо мной были примеры другой, как мне казалалось, более совершенной. Образ жизни отца моей мамы завораживал меня. Он пил всю жизнь и при этом не болел похмельем и всегда был работоспоспособен, чем очень гордился. Однако конец его, который был явлен мне в вещем сне, был не столь вдохновляющим: его заживо съел церроз печени, и я до сих пор помню истощавшее тело деда с трсясущимися иссохщимися от болезни руками, протянутыми ко мне с мольбой дать ему ножницы, чтобы он мог вскрыть себе вены, так как терпеть боль от разлагающейся заживо печени у него не было уже сил. Я тогда учился в шестом классе. К сожалению, образ жизни деда с образом его постепенного ужасно болезненного умирания я никак тогда не связал. У меня всё равно тогда перед глазами стояли образы весёлых застолий родственников по тем или иным поводам. Такого никогда не было в моей семье. И мне казалось, что моя семья в этом отношении ущербна. У меня было романтическое отношение к красивой стороне фактического пьянства и разврата души и тела. Запретный плод всегда кажется слаще, чем он есть на самом деле.

Однако я был очарован тем, как живут другие семьи. У них были гости, которых никогда не было в моей семье. А гостеприимство мне тогда казалось неразрывно связанным с культурой потребления алкоголя. У меня постепенно сложилось стойкое эстетическое восхищение образом жизни в кругу людей, которые гостеприимны, веселы и умеют пить так, чтобы жизнь была еще лучше и веселей. Этот образ полностью не соотвествавал тому, как жила моя семья: ни алкоголя, ни застолий, ни друзей семьи. Полностью трезвая замкнутая жизнь людей, которые на самом деле знали истинную цену моих иллюзий. Но прививка от романтизма мне привита не была. Абсолютная правда в том, что со мной никто и никогда не вёл вообще никаких бесед. В том числе и воспитательных. Так уже сложилось исторически, но я рос и формировался в абсолютном одиночестве, которым никогда на самом деле не тяготился, так как мой мир, в том числе и внутренний, был всё-таки достаточно насыщен различными интересами, которые скрашивали мою странную жизнь.