Моя любимая кошка (СИ)

Дней пять ничего не происходило, а на шестой по деревне весть прокатилась – загрызли в лесу Сашку, Ваньку и Вовку – трое друзей, которые Макара избили. Охотники они были. В субботу утром ушли на охоту, к вечеру не вернулись, следующим утром – тоже. Жены, конечно, переполошились, народ подняли, в лес пошли. Нашли их совсем недалеко от деревни – на полянке. Зрелище было жуткое – кровищи – море. У двоих горло перегрызено так, что головы рядом валялись, в животах – дыра. А у Ваньки – глаза выцарапаны, весь в царапинах, лицо все исполосовано, клочья кожи висят. Но что самое удивительное – жив оказался. Еле дышит, но все же жив. Погрузили его в машину и в райцентр в больницу отвезли. День в коме лежал, на волосок от смерти. Врачи уже надежду потеряли, а он взял, да и очнулся. Как пришел в себя – к нему милиционер пришел, спрашивает – что случилось, кто на вас напал. А Ванька аж затрясся весь. Минут пять слова не мог выговорить. Лишь спустя некоторое время, заикаясь, рассказ свой поведал.

Пошел он с дружками на охоту. Целый день ходили – много настреляли: уток, глухарей. Под вечер уже решили домой не ходить, а расположиться где-нибудь поблизости от деревни: костерок развести, добычу зажарить. Нашли полянку, устроились, костер разожгли, Сашка на станцию сгонял, для сугрева бутылочку притащил. В общем, сидели хорошо. Ночью задремали около костра. Проснулся он от дикого крика: видит, Вовка уже в луже крови валяется, а Сашку за горло зверь какой-то кусает – небольшой, вроде кошки только дикий так и ревет, так и кусает. Вскочил он на ноги другу помочь, схватил зверя за шкуру, а оторвать от Сашки никак не может. Вдруг зверь сам отскочил, а Сашкина–то голова и отвалилась. Смотрит Ванька, а это обычная кошка, а глаза у нее горят, именно горят холодным, зеленым огнем. Испугался Ванька, а кошка к нему подкрадывается. Осторожненько, шаг за шагом и вдруг – прыг прямо в лицо вцепилась, сразу же в клочья изодрала, тогда же и глаза выцарапала. Пытался он ее сбросить, да никак не получается. Силища у тварюги необыкновенная. Думал все, конец пришел – лицо горит, сознание помутилось, на землю уже упал. Вдруг нащупал он рукой горящую головню и ткнул ее в бок зверю.

Кошка взвыла. От этого воя у Ваньки душа в пятки ушла. По человечески, говорит, кошка выла. Тут еще отвратительно запахло паленой шерстью, и дальше он ничего не помнит. После этого случая Ванька, как более менее оклемался, продал в деревне дом и уехал с семьей куда-то во Владивосток к каким-то родственникам.

Этот случай всю округу потряс. Зоологов даже к нам присылали установить, что за зверь такой. Они покрутились на той полянке, осмотрели следы, изучили характер укусов на трупах и единогласно заявили, что эта зверюга не кто иной, как кошка домашняя. Конечно, и раньше кошки бывало нападали на людей: царапали, кусали, но чтоб до смерти… Предположили, что кошка больная или бешеная. Стали всех бродячих кошек, да вообще, какие только попадались под руку отлавливать и уничтожать.

После убийства я дня четыре не заходила к Ульянке – дел как-то много накопилось, никак вырваться не могла. На пятый день все же прибежала вечером к ней. Стучу в дверь, никто не открывает, слышу голос только ее: - заходи, Маринка.

Прохожу в гостиную, а она на диване лежит – вся нога и бок перебинтованы.

- Ульянка, что случилось? – ахнула я.

- Кастрюлю с кипятком опрокинула, - усмехнулась она.

- А в больницу почему не поехала? – обожглась-то сильно, наверное?

- Ничего, и так заживет. Мази у меня хорошие. Скоро все пройдет.

- Слышала, сейчас на всех кошек облава, не отпускай своих на улицу.

- Постараюсь, хотя одну-то мне никак не удержать. – Печально сказала она.

- По хозяйству, может, помочь надо? – спросила я молодую женщину.

- Спасибо, сама справляюсь.

- Ну, смотри, если что, так зови. Не стесняйся… Теперь, пожалуй, поеду я. Обещала вечером с ребятами посидеть. – Сказала я и отправилась к выходу. Уже у самой двери Ульяна окликнула меня:

- Марина… Спасибо тебе… Я… Я очень рада, что мы с тобою познакомились. Если, что вдруг случится… Не поминай меня лихом…

- Да, что случится, Ульянка! Не говори глупостей! - И ушла, а у самой на сердце тоскливо так, хоть волком вой…

Весь следующий день хотела к ней заглянуть, а как назло ни минуты свободной: то одно, то другое. А вечером слышу на улице шум какой-то, выхожу: опять бабы собрались – довольнехоньки все. Спрашиваю их: чего светитесь-то так? Что хорошего? Одна и отвечает

- Сынок-то мой сейчас только что на дереве кошку повесил!

- Тьфу ты! И чего же ты радуешься? Что у тебя сын – живодер? – возмутилась я.

- Ничего, сейчас это можно – все кошек уничтожают! – махнула баба рукой. – Главное, чью кошку он вздернул-то! Кошку этой красотки Ульянки! Так ей и надо!

- Ульянкину кошку? Вот мерзавец! Ту, что покойница Гавриловна о забор шарахнула?

- Нет, ту, что мышей прогоняет. Не хотела нам ее давать, так пусть и у самой мыши заводятся! – хихикнула она и продолжила. – Айда, бабы, поглядим. Как эта тварь болтается. Это около дороги, что на станцию ведет.