Моя любимая ошибка

Эбигейл не нравилось состояние нервозной тревоги, в котором она пребывала. Пусть оно не слишком докучливо давало о себе знать, но все же…

В который раз она напомнила себе, что не желала этих отношений и уж тем более не стремилась оказаться в таком незавидном и неуютном положении, как сейчас.

Ей не нужны телефонные звонки и разговоры за ужином в обществе мужчины. И вообще ничего не нужно. Это нарушило установленный распорядок, смешало планы и, что еще важнее, могло привести к осложнениям, которых нельзя допустить. Она не может позволить себе так рисковать.

И все же Эбигейл признавала, что теперешние переживания ей приятны, и хотела хоть минутку побыть просто Эбигейл.

Той Эбигейл, которую полюбил Брукс, с которой хотел быть рядом.

Но не попадет ли она в тот же капкан, что расставила себе много лет назад? Когда убедила себя сыграть чужую роль, побыть короткое время человеком, которым на самом деле не являлась, и получить то, что ей не принадлежит.

Даже лучше, что он не звонит. Да, замеча¬тельно! Значит, можно перестроиться и вернуться к прежней жизни, такой, какой она была до по¬явления Брукса.

Сейчас она заварит травяной чай, отнесет его наверх и почитает в постели, пока не уснет.

Стоило Эбигейл встать, как пес неожиданно проснулся и прошел за ней на кухню. Сел рядом и наблюдал, как хозяйка наливает воду в чайник.

Хорошая, верная собака, уютный, надежно охраняемый дом и приносящая удовлетворение работа. Вполне достаточно, чтобы чувствовать себя довольной жизнью. Ведь только к этому она и стремится.

И все же когда сработала сигнализация, Эбигейл не почувствовала привычной напряженности и готовности к любым неожиданностям. Вместо этого в сердце шевельнулась надежда. Сердясь на себя, она подошла к монитору и увидела подъезжающую к дому машину Брукса.

Нет, он слишком многое себе позволяет. Явиться к ней в дом за полночь! Эбигейл пожалела, что не успела выключить свет и лечь в постель. Тогда Брукс не догадался бы, что она ждала его все это время.

Сейчас она скажет, что уже шла спать и слишком устала, чтобы вести разговоры. Просто и разумно, решила Эбигейл и пошла открывать дверь.

Брукс вышел из машины, и в свете фонарей Эбигейл всматривалась в измученное грустное лицо, наблюдала за усталыми движениями.

—Прости. — Он на минуту задержался у крыльца веранды, в центре яркого столба света. — Надо было позвонить. И вообще следовало поехать домой.

—Но ты не поехал.

—Нет. Дело оказалось сложнее, чем я предполагал. — Он провел рукой по волосам. — Я уже подъезжал к твоему дому, когда сообразил, который час. А ты еще не спишь.

—Не сплю. — При виде усталого лица Брукса решимость Эбигейл стремительно рассеивалась, как облачко дыма. — Я заварила чай. Хочешь чаю?

—Не откажусь. — Он поднялся по ступеням. — Прости, не предупредил, что задержусь надолго.

—Это твоя работа. Я тоже работала.

Брукс молча обнял ее, прижался лицом к волосам. Не ради удовольствия. Эбигейл потребовалась пара мгновений, чтобы понять настроение Брукса. Он искал утешения. Пришел к ней за утешением. Никто прежде этого не делал.

Эбигейл погладила его по спине и вдруг остановилась и, закрыв глаза, попробовала представить, чего бы хотела она сама в такую минуту. Потом стала круговыми движениями массировать ему спину. Брукс тихо вздохнул.

—Чайник закипает, — шепнула Эбигейл, услышав свисток.

—Да, — откликнулся Брукс, не разжимая объятий.

—Пойдем в дом. Надо запереть дверь.

—Я запру.

—Нет, я сама. — Эбигейл знала, что не успокоится, пока не закроет двери на все замки.

—Ладно, а я займусь чайником.

Вернувшись на кухню, Эбигейл застала Брукса за работой: он наливал воду в заварочный чайник, куда она уже успела положить нужные листья.

—Мелисса, верно? Мать тоже иногда заваривает такой чай по вечерам.

—Он успокаивает.

—Да, мне это сейчас не повредит.

Эбигейл достала вторую чашку с блюдцем.

—Как твой друг?

—Неважно.

—Господи! — Эбигейл вдруг стало стыдно за свое раздражение. — Он сильно пострадал?

—Нет. Получил кулаком по физиономии. Такое случалось и прежде. Не в первый раз.

В полной тишине Эбигейл расставила на столе чашки, чайник и сахарницу, разложила чайные ложечки.

—Присядь, ты выглядишь очень усталым. Придется нам воспользоваться одним ситечком, второго у меня нет.

—Хватит и одного.

Брукс сел, а Эбигейл стояла рядом в нерешительности.

—Хочешь есть? Можно разогреть лазанью.

—Нет, спасибо.

—Ты сегодня такой грустный, — осторожно начала Эбигейл.

—Есть немного. Давно меня так не злили. Нужно прийти в себя, стряхнуть всю эту дрянь и подготовиться к завтрашнему дню.

—Хочешь со мной поделиться или лучше сменим тему?

—Эбигейл, сядь рядом и выпей чаю, — устало улыбнулся Брукс. — Так будет лучше всего.

—Не знаю, получится ли у меня…

—Выпить чаю?

—Утешить или успокоить. Помочь справиться с грустью и гневом.

Брукс быстро погладил ее по руке и стал разливать чай.

—Вот послушай. Несколько поколений семьи Расса владели этим отелем, и он стал для них не просто бизнесом или средством к сущестрованию.

—Отель — важная часть их семейной истории, которая определяет их место в здешнем обществе.