Моя любимая половина ночи (ЛП)

Я попыталась оттереть грязь салфеткой, но тут постучал Рейд. Он вошёл и тихо охнул от размазанной туши вокруг моих глаз.

— Ого. Что такое, Рокки? — он посмотрел на мою футболку, надетую задом наперёд, и мои голые ноги. — Ты… в порядке?

— Блин, — я потёрла глаза. — Да.

— Оу, Миллс. Ты прихорашиваешься для меня.

— Нет.

— Ты нервничаешь, — он подошёл сзади, посмотрел поверх моего плеча и поймал мой взгляд в зеркале. — Да?

— Я… нет, — я повернулась к нему. — Не нервничаю. Это лицо не того, кто напуган. Это лицо того, кто… — только что понял, что она — мелочная ревнивая гадость, и она хочет секса, но переживает из-за последствий.

— Кто… что?

Я моргнула, глядя на него.

— Погоди. Как ты попал сюда так быстро?

— Я увидел, как на тебя напали, и прошёл через гараж, — он замер, взгляд скользнул вниз по моему телу, и он шагнул ближе.

Я не могла выразить, как сильно мне нравился напряжённый и возбуждённый Рейд.

Он сжал моё бедро и задел резинку моих трусиков.

— А я-то думал, что раздену тебя.

Даже сквозь ткань его одежды я ощущала жар его тела у моего живота, где его бёдра терлись о мои.

— Я не побрила ноги.

Мы так близки, что я чувствовала его тихий смех лучше, чем слышала.

— Ты хранишь тампоны у меня в ванной, как-то раз использовала лубрикант, который нашла в моем шкафчике, чтобы расстегнуть молнию. Вряд ли немного волос на ногах шокирует меня.

— Знаю, но… такое делают, когда планируют заняться сексом. Бреют ноги, чистят зубы, эпилируют…

Его брови подпрыгнули.

— Знай, мне плевать на всё это, — он провёл носом по изгибу моей челюсти и выпрямился. — Кроме чистки зубов. Это останется важным для нас.

— Замётано, — сказала я, прикрыв глаза, когда его пальцы спускались по моему бедру. Я ощутила, как он улыбнулся у моего подбородка, возле горла. — Все внизу, — его дыхание обжигало мою кожу. — Займёмся чем-нибудь ещё, пока они не ушли спать?

Я прислониласт затылком к стене, и теперь лучше понимала фразу «короткое замыкание». Я надеялась, что хоть одна разумная мысль вертелась в голове, но я не могла её поймать.

— Чем-то ещё? — сказала я, голос чуть подрагивал. — Сыграем в Go Fish?

Его руки двинулись вверх, стянули футболку через мою голову, а потом спустили трусики. Он касался меня так, словно каждая частичка тела была бесценной.

Его голос прошептал у моего плеча:

— Я раньше никогда не занимался сексом в родительском доме.

Это привлекло моё внимание.

— Никогда?

Он снова улыбнулся, опустился ниже, целовал с открытым ртом кожу между моих грудей и поверх хлопка лифчика. Он покусывал мой сосок через ткань, и я выгнулась. Большие ладони скользнули по моим рёбрам к спине, избавились от лифчика лёгким движением.

Наконец он покачал головой в ответ.

— Никогда.

Мои пальцы запутались в его волосах.

— Я так понимаю, секс в доме твоих родителей такой же, — я охнула, когда он открыл рот у моей кожи и слегка потянул её, — но тише.

Рейд посмотрел на меня с самодовольной коварной ухмылкой.

— Не уверен, что я смогу тише.

Все нейроны в моём теле разом вспыхнули.

— Ох.

Рейд выпрямился во весь рост, и мне пришлось задрать голову, чтобы поймать его взгляд. Я была полностью обнажённой: лифчик на полу, трусики спущены. А Рейд остался в одежде.

— Может, лучше остаться тут? Может, у стены… — он прижал ладонь у моей головы, поймав меня, и кивнул за своё плечо. — Кровать может заскрипеть.

Мысль о скрипящем матраце, о том, что нас услышат, вызвала жар в моём теле.

Я потянулась для поцелуя, толкнула его в грудь, чтобы он шагнул назад. Снова и снова, я вела его к небольшой кровати под окном.

Между нами вдруг оказалось слишком много одежды. Я потянула его футболку, остановилась, когда он понял намёк и снял её сам. Я уже видела его тело. Мы плавали вместе, ходили в спортзал. Рейд знал, как он выглядел, постоянно ходил с голым торсом. Но было темно, когда мы занимались сексом, и я была немного пьяна. А сейчас свет горел, и я была почти трезвой. Я собиралась касаться и наслаждаться каждым доступным мне дюймом.

— Я могу вести себя тихо, — сказала я ему.

— Хорошо, — ответил он, веселясь от того, как я боролась с застёжкой его ремня. — Иначе мой папа подумает, что это трубы, и у нас будет зритель.

— Ох, не надо про пап сейчас.

Я провела ногтём по его соску, и он резко вдохнул.

— Ладно, тогда моя мама. Или Алекс… Видит Бог, он выдвинет стул и станет подсказывать мне…

— Клянусь Богом, я уйду…

Меня остановила его ладонь на затылке. Он прижался улыбкой к моей улыбке. Его губы были нежными, как я и помнила, но не такими безумными. Он пробовал на вкус, не спешил. Я толкнула его на спину, чтобы оседлать, и он застонал в мой рот.

— Боже, ты потрясающая, — он поймал мою нижнюю губу, чуть прикусил и отстранился, разглядывая моё лицо. — Мы правда готовы снова заняться сексом?

Звук его расстегивающейся молнии пронзил тишину. Этого хватило для ответа. Мы оба рассмеялись от безумия затеи и тихо зашипели друг на друга, когда голос Эда донёсся снизу.