Моя любимая половина ночи (ЛП)

— Мне кажется, что мы должны.

Её губы, лаская, вернулись к моей шее.

— Ладно, первое: мы оба кончим.

Я отстранился и посмотрел на неё.

— Серьёзно? Это нужно уточнять?

Она криво улыбнулась.

— О, ты будешь удивлён.

— Понял, — я поцеловал её улыбку. — Но моё правило: мы не скажем парням. — Эд — заядлый оптимист, так что он, наверное, искренне порадуется за нас, даже если это было веселье на одну ночь. Но Алекс, хитрожопый, не прекратит выдавать какую-нибудь херню в наш адрес, а Крис будет в шоке.

Теперь она с удивлением отстранилась.

— А это нужно уточнять?

— Думаю, они будут завидовать.

— Мне, конечно. Все хотят переспать с Рейдом.

От такого заявления я рассмеялся.

— Точно.

— Так ты не скажешь Крису? Ты всё ему рассказываешь.

Она права, но такое импульсивное решение он не одобрит. Крис был самым осторожным человеком из всех, кого я знал.

— Обещаю, не скажу.

Она провела ладонью по моему животу, обводя кончиком пальца линию волос над моими трусами.

— Ещё правила?

— У меня есть презервативы, — сказал я. — Но они в машине.

— В моём ящике греха найдётся несколько.

Я слышал улыбку в её голосе, но смелые откровения о сексе разгорячили её кожу на шее под моими губами.

Лифчик слетел от лёгкого движения моих пальцев, и я почти забыл насладиться моментом, когда моя ладонь легла на изгиб её теплой груди.

— Что тебе нравится?

— Всё, — ответила Милли и тут же добавила, — кроме анала.

— Ого, — я отступил и взглянул на неё. — Не беспокойся. Если этого не предвидится, я пойду.

Она ущипнула меня за сосок, смеясь от моего пронзительного визга.

— Я пошутил, — я подтвердил свои слова, стянув её трусики по бёдрам вниз.

— Знаю, — её губы коснулись моего плеча. — Но я — нет.

— Честно, я тоже подобное не очень люблю.

— Неужели, — сказала она, и мне понравилось, с какой искренностью она заглянула в мои глаза. Раньше я ни разу не был столь близок с ней, и, конечно, она никогда так на меня не смотрела — с нежностью возлюбленной лучшей подруги. — Я думала, ты поддерживаешь любые эксперименты.

— Когда ты начала так думать?

Её ладонь сжала меня и медленно гладила, мысли путались.

— Знаешь, просто… случайные мысли о Рейде.

— Пока мы были на прошлой неделе в «Джио», ты смотрела на меня и думала: «Ха, по-любому он любит анал».

— Пожалуй, мысль пришла, когда ты ел сэндвич за обедом в среду, — отшутилась она.

Мой смех сменился стоном, как только она провела зубами по моей шее.

— Клянусь, Эду нельзя носить ту футболку.

— Белую? — спросила она. — В которой у него просвечивают волосы на груди?

— Она такая тонкая…

Наклонившись, я целовал её горло, плечи, совсем позабыв о своих словах, потому что Милли притянула меня на кровать, а её сосок попал в рот, пока она ласкала меня. Наверно, сейчас бы я и собственное имя не вспомнил.

— Непонятно, — пробормотал я в её кожу. — Почему мы говорим о парнях, пока я пытаюсь насладиться тобой?

— Я люблю общаться, — сказала она, запустив свободную руку мне в волосы. — Мне нравится говорить с тобой, пока…

Её голос оборвался, когда я укусил её сосок.

Я отчасти ожидал, что мы всю ночь будем болтать, как всегда, но целуясь, касаясь друг друга, занимаясь сексом. Но когда её ладонь выбрала ритм, что-то во мне изменилось, инстинкт затмил разум. Я скользил вниз по её телу, а потом повторяла мои движения. Когда она оказалась на мне, смотрела в мои глаза, опускаясь ниже, и я, охнув от вспышки ощущений, удивился — почему мы не занимались сексом каждый день на протяжении двух лет?

* * *

Я покинул Милли около двух ночи, когда она крепко заснула, распластавшись звёздочкой на девяноста процентах кровати. Перед уходом, я чмокнул её в щеку. Странно оставлять её после половины ночи вместе, но это лучше, чем проснуться с обнажённым лучшим другом в своей кровати.

Хоть я не так много выпил, но утром ощущалось похмелье. Головокружительная лёгкость от прекрасного секса смешалась с тошнотворной тревогой из-за ссоры с другом.

Мы с Милли никогда не ссорились. Я не мог даже представить Милли разозлённой. Она не была слишком пьяна. Если что-то её и могло разозлить, так это ощущение, что я воспользовался ею прошлой ночью.

Кабинет Криса находился в соседнем здании и ближе всего ко входу в кофейню кампуса. Эта близость означала, что он, везунчик, мог выскользнуть за кофе и вернуться, не встретив по пути пятнадцать коллег, однако это означало и то, что мимо его двери проходили все, кому по пути в кафе, мешая ему работать.

Как и я сейчас, зайдя в кабинет друга.

— Привет.

Для профессора химии помещение Крис содержал в поразительной чистоте. Здесь не было шатающихся стопок тетрадей или груды старых учебников, из которых можно соорудить самодельный стол. На столе — небольшое растение, подставка с карандашами, несколько молекулярных моделей тут и там. Кабинет, как и сам Крис, был организован лучше, чем все остальные в нашей компании.

Он поднял взгляд, снял очки и положил их возле клавиатуры.

— Привет. Вы же вчера хорошо добрались домой?

Я ожидал, что он спросит, но из его уст это прозвучало почти с укором, словно он знал. Ответ прозвучал слишком истерично:

— Ясное дело.