Моя любимая половина ночи (ЛП)

В интересах честности: мой отец болен. И я никому не рассказала, потому что мне настолько плохо, что не хочется огорчать всех вокруг. Разве это не странно? У меня самые добрые и понимающие друзья в мире, которые сделали бы всё, чтобы помочь, а я скрыла правду от них, потому что не хочу быть обузой.

Что приводит к следующему приступу эмоциональной диареи (если ответишь, обещаю, что больше не буду использовать этот термин). Я одинока. Одинока, потому что не говорю людям, что мне нужно или чего я хочу, а потом страдаю, когда они сами не понимают.

Можно ли быть чрезвычайно талантливым взрослым с успешной карьерой, отличными друзьями и хорошей семьёй, но в душе оставаться тяжёлым случаем пятого класса? Да, ибо я — живое тому доказательство.

И я не могу оставить фразу «эмоциональная диарея» так близко к концу (ладно ТЕПЕРЬ я точно больше не буду использовать этот термин), вот смущающий маленький любопытный факт обо мне, чтобы слегка прикрыть эту горящую помойку в ответе. Когда мне было шестнадцать, я была влюблена в парня по имени Лесли. Вместо того, чтобы, не знаю, просто поговорить с ним, я находила разные поводы пройти мимо его шкафчика шесть раз в день или появиться там, где был он.

На выходных в октябре я услышала, что его друзья собрались в местный лабиринт в кукурузе и дом с привидениями. Я люблю страшилки, но почему-то не выношу призраков. И всё же страсть к мальчику затуманила мне разум, потому что я нарядилась и потащила с собой лучшую подругу.

Сначала всё шло хорошо. Я смогла пройти половину эгого аттракциона, не напрудив в штаны, не опозорившись. Но его нигде не было. К сожалению, его увидела моя лучшая подруга, и она хотела, чтобы он меня заметил. В её гениальный план входило сказать одному из работников, что меня можно напугать и схватить сзади. Она думала, что я мило завизжу, Лесли меня увидит, и мы сбежим целоваться, а потом, может, всё дойдёт до помолвки. Но случилось другое.

Парень правда схватил меня, и я, конечно, завопила, но, пытаясь сбежать, я врезалась в поддельного убийцу с бензопилой, и он смог как-то сильно порезать моё левое плечо. ШЕСТЬ ШВОВ. Лесли действительно увидел меня, но в моей собственной крови и на носилках.

Забавно, что через пару дней он заглянул ко мне домой, и мы поцеловались.

А целовался он ужасно.

К.

* * *

Такси Uber высадило меня в паре зданий от Сэндбара.

С широкой улыбкой я прошла к ждущему Эду. Странно, но после того безумного письма, отправленного Рейду, мне стало лучше. Может, лучший вариант — отпугнуть его от Кэтрин горами честности, надеяться, что Дейзи — пустышка… О, а также разобраться в своих проблемах.

Например, что означала моя ревность, и были ли эти спазмы в животе тем, что многие нормальные люди описывают как любовь? Или дело было в индийской еде, которой я пообедала, и что устроила слабый желудочно-кишечный переворот?

— У тебя странная улыбка, — сказал Эд, когда я дошла до него. — Словно ты бздишь.

— Стараюсь сдерживаться.

Он не стал развивать тему. Люблю Эда.

— Хочешь посидеть внутри или снаружи? — он указал на мой живот. — Может, снаружи, где больше свежего воздуха?

Центр Санта-Барбары был оживлённым в это время ночи. Бары и рестораны выстроились вдоль тротуаров, ярко освещённые веранды с креслами выходили на улицы.

Хотя внутри было тепло и уютно, с кожаными стульями в заклёпках и с широким баром, снаружи было намного тише. И он был прав насчёт вентиляции. Я всё ещё не знала, как назвать это ощущение в животе.

— Три снаружи, — сказал Эд официантке. Я не сразу осознала его слова.

— Постой. Три?

Как горячий дементор-латиноамериканец, Алекс появился рядом с ним.

Я повернулась к Эду.

— Ты привёл Алекса? Я же сказала, что нужно поговорить.

Алекс схватил чипсу с подноса проходящего официанта, бросил её в рот и спросил, хрустя:

— Зачем тебе говорить с Эдом?

Я хмуро глянула на Эда.

— Неважно. Пустяки.

Эд заговорщически похлопал его по руке, привлекая внимание.

— Потому что она — Кэтрин, — прошептал он, потом наслонился поближе и добавил. — О, и они с Рейдом спят вместе.

Гром разразился в моей голове.

— Боже! Эд!

— Что? Ты сказала, что нельзя говорить Рейду, — сказал он. — Как ты могла подумать, что я смогу держать такое при себе. Это вредно для моей кожи.

Глаза Алекса широко распахнулись.

— Прости, какого хрена ты только что сказал?

Меня спасла от ответа милая официантка, которая повела нас на веранду. Мы с Алексом застыли на месте, и Эд подтолкнул нас. Мы с неохотой пошли за ним.

Она привела нас к круглому столу с низким мерцающим огоньком в центре и, вручив нам меню, ушла. Повисло неловкое молчание. Алекс, наверное, пытался обдумать услышанное, а я, пользуясь своими обширными знаниями, думала, как лучше убить Эда. Мышьяк казался хорошим выбором.

— Итак… — Эд спокойно просматривал меню. — Как все?

Алекс тупо уставился на лист, что держал в руке.

— Даже не знаю, с чего начать.

Я была с ним согласна.

— Не ты один.

— Я слышал все за тонкой, как бумага, стеной, так что могу начать с этого, — сказал Эд. — Хочешь, разыграю по ролям?