Моя любимая сестра

– Да, я тоже так подумала. У нее стресс. Она писала только художественную литературу, а теперь раскрывает информацию о своей жизни. Я была готова это забыть. Но потом… – Я вздыхаю. До этого момента я говорила правду. Пути назад уже не будет. – Она захотела, чтобы я передала копию ее новой книги Рианне. Хотела, чтобы та рассказала о ней в социальных сетях и чтобы сыграла ее, если книга выйдет, станет хитом и по ней захотят снять фильм.

– Эта роль подошла бы Рианне, – замечает Джесси.

– Если бы она была на пять лет старше, выпрямила волосы и оделась как местные сплетницы, то да, возможно.

– Да ладно тебе, – дразнится Джесси.

– Я могу признать, когда кто-то добивается успеха. Не то чтобы ее жизнь не подходит для удивительной истории. Подходит. Она удивительна. То, что она пережила и как рассказала об этом. Но дело не в этом. А в том, что Рианна – другой уровень, и мне неудобно вдруг писать ей на электронку, чтобы протолкнуть книгу коллеги. Это подло. Я думала, что, будучи моей подругой, Стефани поймет меня. Но в ее глазах все совсем иначе. Она думает, что я зазналась и не хочу ей помогать. Что после всего, что она для меня сделала, я ей должна. Однако это она настаивала на том, чтобы я к ней переехала. Оба раза. Я, конечно, благодарна, – я кладу руку на сердце, – но не просила. Она словно сделала это, чтобы оставить меня в должниках.

– Это было бы неуместно, – добавляет Келли, со здравым смыслом вставая на мою защиту. – Мы пытаемся развить отношения между командой Рианны и SPOKE и не хотим выглядеть так, будто получаем выгоду от ее великодушия. После ее фотографий в People бронирование занятий выросло на двести процентов, и любые наши просьбы к ней должны носить стратегический характер.

– Можно я еще добавлю? – Я поднимаю руку, как будто все другие замечания меркнут на фоне этого. – Книга вышла, заработала оглушительный успех, и со Стефани связалась режиссер с номинацией на «Оскар». У нее все хорошо.

– Ты поздравила ее? – спрашивает Джесси.

– А она, в свою очередь, поздравила меня?

– Молодец, – хвалит Джесси. – Пока ничего не делай. Запишем на камеру первую встречу.

Тут подходит Хэнк с белым подносом на ладони, ставит его в центр стола и говорит Келли на ухо – лично, но не тихо:

– Ваша дочь спрашивает, есть ли у вас с собой зарядка.

Джесси замирает, кусок колбасы завис на полпути ко рту.

– Твоя дочь?

– Эм, да, – отвечает Келли, роясь в сумочке Арч, название которой невозможно выговорить. – К сожалению, нянька сорвалась. Она ждет меня в машине. Все нормально.

– Ты не замужем? – спрашивает Джесси, и Келли угукает, будто пытается как можно быстрее съехать с темы.

Лицо Келли стало красным, и мне бы это понравилось, если бы я не ощутила гнетущий страх. Я замечаю микроскопическое изменение в глазах Джесси – коварный блеск – и понимаю, что Келли не просто потеряла очки за то, что является мамой-одиночкой. Она заслужила одно. Двадцать футов – или какое там расстояние от подъездной дорожки до стола? – вот и все, что отделяет Келли от получения работы. Если Джесси увидит Лайлу, то все будет решено. Келли пробралась в SPOKE, а теперь прокладывает путь в шоу. Поверить не могу. Есть вообще что-то только мое?

– Одна? – спрашивает Джесси с небольшим осуждением. – Почему бы ей к нам не присоединиться?

Мне нужно это остановить. Сказать что угодно, лишь бы уберечь Лайлу от Джесси.

– У нее есть телефон. – Я по-доброму закатываю глаза, словно в наше время больше ничего и не нужно, чтобы выжить.

– Мне неудобно, что она сидит там одна, – говорит Джесси Хэнку, который печально кивает. – Она хочет есть?

– В машине лежат пончики, – быстро встреваю я.

Келли с любопытством поворачивается ко мне. Всего несколько минут назад я тыкала присутствием Лайлы Джесси в лицо, а теперь хочу, чтобы она оставалась незамеченной и неизвестной. Знаю, она думает – почему?

– Пончики – это не еда, – возражает Джесси.

– Могу приготовить ей сырный тост, – предлагает Хэнк.

– Она любит сырные тосты, правда, Бретт? – Келли улыбается мне, и за это я позже ее ударю. Она уловила мою тревогу – наверняка есть веские причины, почему я так усердно пытаюсь скрыть Лайлу от Джесси, причины, которые могут сыграть в ее пользу. Главный недостаток моей сестры – она слишком хорошо меня знает. Потому она встает и идет к машине за Лайлой.

– Прости за это, – говорю я Джесси.

– Ничего страшного, – отвечает она. – У тебя чудесная сестра. Сколько ей?

Я сглатываю.

– Тридцать один.

Джесси кривит лицо – ей это не по душе, но работать она с этим сможет.

Слышу, как за моей спиной приближаются Келли и Лайла, но не оборачиваюсь. Сижу и наблюдаю, как на лице Джесси расцветает восторг, когда она понимает, что моя чудесная сестра – не просто трудолюбивая мать-одиночка, она трудолюбивая мать-одиночка темнокожей девочки. Она нонсенс. Нетрадиционная новинка. И она в деле.

– Это Лайла, – представляет Келли. – Она безумно рада с тобой познакомиться. Она твоя большая фанатка.

– Я каждый вечер смотрю ваше шоу, – говорит Лайла, взяв Джесси за руку крепкой хваткой, которой я ее обучила.