Моя любимая сказка

Мне вдруг показалось, что всё это добро — последствия какой-то катастрофы. Чудовищной катастрофы, вроде нашествия степняков или чумы. Когда немногие уцелевшие под градом стрел и в языках пламени распродают те крохи, что удалось вынести из пылающих домов или выкопать из заражённых могил.

Продают, чтобы выжить. Разница только в том, что люди за прилавками мало напоминают жертв стихийного бедствия.

Один средневековый путешественник писал, что в стране хазар женщины бедняков вынуждены продавать в рабство собственных детей… Но к этому их толкнула нужда. Хороши же эти, продающие память отцов и дедов!

Впрочем, у каждого свой хлеб. И не мне, кормящемуся от дедовской славы, их осуждать…

— Эй! Что за невеселые мысли, Мишкин? — голос Славки прервал мои размышления. — И… хватит столбик обнимать. Он этого всеравно не оценит.

Тут-то я и обнаружил, что, ухватившись за столб навеса, впился взглядом во вполне мирный катушечный магнитофон. Мрачные мысли разбежались под Славкиным взглядом.

— Работает? — указывая на магнитофон, неизвестно зачем спросил я у продавца.

— Конечно! — расплылся полупьяный мужичок в грязном свитере.

Он водрузил на своего мастодонта катушку, протянул ленту, что-то щёлкнуло и захрипело: «It’s a happening…» Отвратительное кваканье динамиков окончательно вернуло меня к жизни… Славка?

Славка стояла у торца прилавка и перелистывала какую-то книгу. Я подошёл к ней сзади и, обняв, заглянул через плечо. Книга была не очень старая — что-то около ста лет. Владельческий переплёт. Латиница. Непонятный язык.

— Берите, берите! — уговаривал Славку мужичок — Редкая вещь!

— Что скажешь? — поинтересовалась она, показывая мне книгу.

— А что это?

— Как это — «что»?! — возмутился почему-то мужичок — Я же говорю: Кафка, прижизненное издание!

Мы дружно расхохотались. Мужичок сразу выпустил иглы и занял, было, оборону, но в это время кваканье магнитофона сменилось шипением, а затем шелестом зажёванной плёнки. Мужичок тут же, забыв про нас, принялся самозабвенно отвоёвывать у своего непослушного монстра магнитную ленту.

* * *

Под навесом напротив выбор книг был куда больше. Это был даже не навес, а ларёк, который можно закрыть на ночь пластиковым ставнем. Правда, и сюда доносились то щелчки тумблеров, то ругань владельца уникального издания.

— Что интересует? — с отвращением вопросил пожилой одноглазый книгопродавец.

— Мистика, — немедленно сообщила Славка.