Читаем Моя любимая свекровь полностью

Моя любимая свекровь

Наконец она пошевелилась, но двигается она медленно, как старуха. Она идет прямиком в приемную и садится, оставив меня договариваться в регистратуре. Это не та Диана, которую я знаю. Она подавлена с тех пор, как умер Том, но сегодня она кажется почти ребенком. С ней такой гораздо легче справляться. Но я не хочу с ней «справляться». Видеть человека, так умеющего владеть собой и ситуацией, настолько… беспомощным – огромный шок.

Переговорив в регистратуре, я сажусь рядом с ней и жду. Диана берет журнал, который я ей предлагаю, но не открывает его. Я свой тоже не открываю. Когда через несколько минут ее вызывают, я спрашиваю:

– Хочешь, я пойду с тобой?

Она пожимает плечами, что я расцениваю как согласие.

На вид доктору Пейсли лет пятьдесят пять, она пухленькая и улыбчивая и одета в яркую тунику. Очевидно, Диана лечится у нее уже много лет.

– Привет, – говорит она, садясь за стол. Она поворачивается к нам лицом и протягивает мне руку. – Я Рози. Приятно познакомиться. – Она снова переводит взгляд на Диану: – Я слышала о Томе, Диана. Соболезную твоей утрате.

– Спасибо.

– Чем могу быть полезна?

Я смотрю на Диану, а та смотрит на меня. Наконец она вздыхает.

– Ну… с тех пор как Том умер, я не слишком хорошо себя чувствую. Чего, я полагаю, и следовало ожидать. Но Люси захотела, чтобы я к тебе пришла.

Взгляд доктора Пейсли на секунду встречается с моим.

– Ты права, мало кто чувствует себя хорошо после потери супруга. Иногда это затягивается надолго. Но мы должны следить за своим здоровьем в этот период, поэтому Люси была права, что настояла.

Диана пожимает плечами:

– Тогда ладно.

– Как ты спишь?

– Урывками.

– Ты делаешь то, что делала обычно? Встречаешься с друзьями, видишься с внуками?

– На прошлой неделе ходила выпить с приятельницами в «Бэтс».

– И как все прошло?

Диана смотрит в окно.

– Нормально, наверное.

Задавая вопросы, Рози надевает на руку Диане рукав тонометра, аппаратик начинает с шумом накачивать воздух. Диана словно и не замечает.

– Настроение в целом подавленное? – спрашивает ее доктор Пейсли.

– Можно и так сказать.

– Какие-нибудь проблемы с памятью?

– Не припоминаю, – невозмутимо отвечает Диана, и я невольно хихикаю.

Рози задает еще несколько вопросов, кивая на каждый ответ, как будто ей что-то становится понятно.

– Ну, – говорит она наконец, – думаю, было бы неплохо сдать кровь на анализ.

Диана поднимает бровь:

– Анализ на что?

– На разное. Надо проверить уровень железа, нет ли анемии. На гормоны щитовидной железы. Плюс обычные показатели. – Она печатает на компьютере, и из принтера вылетает голубой бланк назначения. – Но из твоих ответов, Диана, несомненно следует, что у тебя депрессия. Поэтому я должна спросить… у тебя были мысли о самоубийстве?

Диана молчит. Мгновение спустя доктор Пейсли переводит взгляд на меня.

– Ты бы предпочла поговорить без дочери, Диана? Иногда проще говорить откровенно, если…

– Мне не нужно говорить наедине, – откликается Диана. – Нет, у меня не было мыслей о самоубийстве.

– Хорошо. Это хорошо.

Доктор Пейсли рекомендует хорошего психотерапевта, прописывает антидепрессанты, и мы договариваемся о встрече через неделю.

Только после того, как мы выбираемся из клиники, до меня доходит, что врач назвала меня дочерью Дианы. И Диана ее не поправила.

46

ЛЮСИ

НАСТОЯЩЕЕ…

– Олли, – говорю я, когда начинает звонить городской телефон. – В тот день, когда умерла твоя мама, ты ездил к ней домой?

Он наклоняется вперед, кладет руки на колени и делает глубокий вдох.

– Да.

– Почему? – спрашиваю я, и тут же у меня вырывается более важный вопрос: – А мне ты почему не сказал?

– Я хотел.

– Тогда почему ты этого не сделал?

Телефон продолжает звонить, громко и пронзительно. Мне хочется вырвать эту чертову штуку из стены.

– Я только возьму трубку, – говорит Олли, подходя к телефону.

– Олли, нет! Просто оставь…

Но он уже хватает трубку.

– Алло?

Я чертыхаюсь себе под нос.

– Оливер Гудвин. – Он на мгновение замолкает, потом встречается со мной взглядом. – Да. Минутку. – Он протягивает мне трубку: – Это Джонс.

– Меня? – Когда я беру трубку, меня охватывает беспокойство. – Люси Гудвин слушает.

– Люси, это детектив Джонс. Нам с Ахмедом нужно с вами поговорить. Срочно. – Голос Джонс звучит отрывисто. – Вы не могли бы приехать в участок?

– Зачем? – спрашиваю я.

Мне хочется заорать, что с меня хватит полицейских, которые звонят среди ночи и тащат Олли или меня в участок. Мне хочется напомнить Джонс, что у нас маленькие дети, которые спят, и что, если я не под арестом, ей придется подождать до утра. Но я ничего этого не говорю. Потому что у меня такое чувство, что мое возмущение слегка напускное.

– Мы хотим поговорить с вами об организации под названием ДЭИ. Это сокращение расшифровывается как «Добровольная Эвтаназия Интернэшнл». Мы получили информацию, что ваша свекровь была членом этой организации… и у нас есть основания полагать, что вам об этом известно.

Я говорю, что приеду, как только смогу.