Моя любимая жена

Девлин швырнул газету на стол. Потом вытянул ноги, уложив каблуки своих модных ботинок на статью Элис и ее китайской коллеги.

— Я не впервые слышу все эти трескучие правительственные фразы о «наступлении на коррупцию по всем фронтам». Их шумиха не имеет ни малейшего отношения ни к справедливости, ни к нормам права. Все это — политические маневры и сколачивание политического капитала. В чем обвиняют беднягу Суня? В том, что все тащил в семью, обустраивал гнездо, торопился схватить больше, чем в состоянии унести? Подобные обвинения можно предъявить любому государственному чиновнику.

Билл про себя отметил, что Девлин даже не предлагает ему сесть.

— Согласен, Сунь не блещет умом, — с легким сожалением продолжал Девлин. — Иначе он позаботился бы о том, чтобы завести побольше влиятельных друзей в Пекине. Отстегивал бы им, делал бы подарки женам и детям. Беда председателя Суня в том, что он слишком вознесся. Посчитал себя слишком могущественным. Словом, нарушил неписаные правила. Его бы все равно сковырнули.

Только сейчас в глазах Девлина вспыхнула ярость человека, которого предали.

— Да, его бы все равно сковырнули. И вам не понадобилось бы предавать меня и впутывать в дело эту гонконгскую проныру.

Девлин смотрел на Билла со смешанным чувством злости и разочарования. У него над головой, словно искорка адского пламени, светился индикатор камеры наблюдения. Неужели Билл не знал, что в этом здании просматривается каждый шаг сотрудников? Служба безопасности следит за тобой везде, даже в туалете.

— Стало быть, Холден, вы считаете себя лучше нас. — Девлин произнес это не как вопрос, а как утверждение, презрительно и насмешливо скривив рот. — Как же, вы чище нас! Благороднее!

— Я никогда так не думал, — возразил Билл.

— А о низости своего поступка вы думали? — вдруг вспыхнул Девлин. — Или вы протрахали мозги с какой-то китайской сукой?

— Выбирайте выражения, мистер Девлин, — тихо, но весомо посоветовал ему Билл.

В глазах Девлина мелькнул страх, но всего лишь на мгновение. На короткий миг. Власть в этом месте принадлежала ему. Он ткнул пальцем в сторону Билла.

— За всю историю Китая еще никогда столько людей не выбиралось из бедности. Слышите? За всю историю! А дырка от задницы, вроде вас, пытается этому помешать. Так кто здесь идиот? Кто негодяй? Вы или я?

Билл не ответил.

— И что скажет ваша жена, узнав, что вы про… свое партнерство в фирме? — продолжал напирать Девлин. — Что скажет ваша дочь? Захлопает в ладоши, оттого что ее папочка из-за своей благородной принципиальности лишился работы?

— Не знаю, — пожал плечами Билл. — Думаю, Бекку это расстроит. Ну а Холли пока еще слишком мала, чтобы понимать подобные вещи. — Он вдруг улыбнулся, вспомнив слова дочери. — Ей хочется, чтобы я постоянно изображал из себя принца.

Девлин фыркнул.

— Что-что, а это у вас здорово получается. Строить из себя принца. Но вы ничем не отличаетесь от всех остальных, Билл. Вы ненавидите любую коррупцию, кроме собственной.

Дверь открылась. На пороге стояли двое китайских охранников. Один держал картонную коробку с личными вещами Билла, другой — его пиджак и дипломат.

— Уберите его с глаз долой, — велел им Девлин.

Биллу почти бросили портфель, столь же грубо передали пиджак и вручили коробку, набитую тем, что выгребли из его письменного стола.

Пора уходить.

Охранники не подталкивали его, но и не давали задерживаться. Да и зачем? С кем прощаться? Шейна нет. Нэнси тоже нет. Из всех, кто был, только Митч встал из-за стола и пожал ему руку. На лицах новых парней читалась плохо скрываемая радость. Пронесло их с таким начальничком. Гарри прикидывал, не позволят ли ему уже сегодня перебраться в кабинет Билла. Найджел сидел с расстегнутым воротником, даже не пытаясь спрятать свежий след от засоса.

«Вам незачем спешить на родину, — подумал о них Билл. — Зачем? Здесь каждый из вас — мистер Харизма. Здесь вы — Брэд Питт и Эррол Флинн в одном лице. Шанхай успел внушить вам мысль о вашей избранности».

Пока охранники вели его по коридору, спускались с ним в лифте и снова вели к выходу из небоскреба, Билл думал о молодом человеке, считавшем, что ему принадлежит весь мир. Надо только протянуть руку и взять. Он никогда не думал, что может больно упасть и разрушить свою семью. Как и те двое новеньких, он считал себя избранным.

Да, Билл Холден, ты считал себя избранным. Вплоть до самого недавнего времени.

В квартире пахло свежей краской и обойным клеем. Пахло переменами.

Билл поставил пустой дипломат у порога и вошел в комнату Холли. Бекка клеила новые обои. Дочь сидела на полу и листала книжку. Одна стена уже была готова, и оттуда на Холли глядели ее принцессы из диснеевских мультиков: Белоснежка, Русалочка, Золушка, Спящая красавица, Белль.

Холли улыбнулась отцу, радуясь его столь раннему возвращению.

— Спроси у папы, — предложила ей мать. — Папа должен знать.

— Пап, а как называют маленьких пингвинов? — спросила Холли.

Мысли Билла находились сейчас очень далеко от маленьких пингвинов.