Моя любой ценой

   Наслаждение, оказывается, тоже бывает невыносимым. Внутри будто взрывается пульсация, оглушая, заставляя дергаться все сильнее.

   Хочется избавиться от этого ощущения, - странного, запредельного, и одновременно просить, умолять, - сама не понимаю о чем...

   А он все продолжает вбиваться, с какой-то безумной яростью, все сильнее и сильнее раздувая ноздри, сжимая челюсти.

   – Теперь все будет хорошо, - его ставший вдруг мягким голос, почти ласковое какое-то, до болезненности прикосновение пальцами к моим векам, которыми он стирает мои хлынувшие слезы, совсем не вяжется с яростными толчками внутри меня.

   – Тихо, тихо, девочка, - шепчет, продолжая вколачиваться, придерживая мое лицо. – Все будет хорошо…  

   Мне остается только всхлипывать и ловить распахнутым ртом воздух. Но горло так сжалось, что, кажется, его даже и не пропускает внутрь!

   В висках такой грохот, что я не сразу понимаю, как с шумом распахивается дверь. Вспышки, замелькавшие перед глазами, ослепляют окончательно…

   Выматерившись, он наконец выходит из меня. Молния его брюк застегивается с визжащим звуком.

   Я все еще не понимаю, только содрогаюсь всем телом, когда он разворачивается, заслоняя меня собой. Только цепляюсь за его рубашку, чтобы не повалиться на стол.

   – По какому праву вы врываетесь в мой личный кабинет? – звучит стальной, подавляющий голос Северова.

   – Но – лепечет в ответ женский, а вспышки начинают взрываться с новой силой. – Мы думали, вы скажете несколько слов… Поздравление с Новым годом… Ваша девушка…

   – Ни одна девушка не имеет полномочий передавать кому бы то ни было моих решений, - припечатывает Северов. – Вы должны были связываться со мной напрямую!

   Его голос грохочет, раздается по всему кабинету. Мне кажется, его гнев сейчас заставит окна расколоться и выстрелить.

   – Но… - бормочет кто-то…

   – Влад, любимый! – раздается вдруг женский голос. Такой сладкий, что будто увязаешь в патоке.

   Но он тут же меняется, переходя на визг.

    – Что? Тты… Ты же сказал, что у тебя дела, а сам всю ночь здесь трахаешься с какой-то драной кошкой? Кто она?

   – Замолчи, Милена, - припечатывает сталь с нотками угрозы. – Все пошли вон из моего кабинета. Вон!

   Слышу топот, сбивчивые извинения, и все же напоследок еще делают несколько фото. Правда, на этот раз вспышки совсем редкие.

   Съеживаюсь за могучей спиной, мечтая о том, чтобы превратиться в невидимку.

   Даже жуткая боль отступает от этого кошмара!

   – Влад! – женский голос уже звучит плаксиво, умоляюще. – Влад, мы же… У нас же все серьезно, а ты… Мы…

   – Вон, Милена. Я сказал – всем вон! – он произносит слова тихо, каждый слог будто бьет при этом наотмашь.

   – Но…

   Не знаю, что заставляет ее резко замолчать. Может быть, его фирменный взгляд, который я уже прекрасно успела испытать и на себе?

   – Да, конечно. Прости…

   Дверь хлопает слишком громко. Мы наконец-то остаемся одни.

Глава 13

   Северов разворачивается ко мне. Взъерошенный, с полыхающим злостью взглядом.

   Черт! Да даже если бы нас не застали за этим, сразу понятно, чем он занимался! Шея вымазана моей помадой. Через не застегнутую до конца рубашку виднеются следы моих ногтей.

   Обхватываю себя руками.

   По мне не просто поезд, все поезда мира, кажется, сейчас проехались! Мало того, что внутри все обжигает, так еще и все видели, что мы тут делали! Вернее, он, конечно, делал со мной, но кого это волнует!

   О, Боже!

   Это шок. Шок, шок, шок! Больше всего на свете мне хочется проснуться и понять, что все это не в реальности! А ведь еще совсем недавно казалось, что хуже быть уже просто не может!

   Тело становится слабым. Не могу даже пошевелиться. Только удушливая волна не проходящего кошмара накрывает с головой.

   – Оденься, - еще один хлесткий приказ. Мне на колени летит мое платье.

   Соскальзываю со стола, еле держусь на деревянных ногах. Меня шатает.

   А в глаза стразу же бросаются ошметки ярко-красного кружева, которое было моим бельем. Сразу у входа. И перед столом. Яркие лужицы. Будто специально брошенные на самом видном месте!

   Голова совершенно пустая. Ни одной мысли.

   Механически натягиваю платье, не сразу попадая в рукава и горловину, запутываясь, шатаясь.

   Практически падаю, но крепкие руки подхватывают меня, рывком опуская одежду вниз.

   – Как тебя зовут?

   Север уже полностью одет, даже пальто набросил, пока я путалась .

   – Даша.

   Стараюсь не подымать на него глаз, даже смотреть не хочу в его лицо. Такое обжигающе красивое и одновременно холодное, ядовитое.

   – Гордей, - и снова металлический голос. Ни одной эмоции. Настоящий робот. Глыба, у которой просто нет ни единого чувства. – Отвезешь ее. Сейчас. Жди у входа.

   Пячусь назад, почти истерично мотая головой.

   Гордей же с самого начала был за то, чтобы не оставлять в живых свидетеля! Куда он меня отвезет? Только в лесок какой-нибудь, чтобы закопать!

   Но на лице моего мучителя не дрогнул ни единый мускул. Такое же холодное, ничего не выражающее. Только один приказ в нем, требование подчиняться.

   Прижимаю руки к животу, снова ощущая, как по щекам хлещут слезы.

   – Ты же обещал… - бормочу, до сих пор не веря.

   Воспользовался, сделал со мной все это, опозорил, - и теперь под нож?