Моя любой ценой

   А перед глазами – его взгляд. Дикий, безумный. Потемневшие глаза, в миг сделавшиеся чернее ночи. В них плещется невообразимое. Отрава, но сладостная, до боли, что тут же отзывается внизу живота. До блаженства.

   В такой страсти сгореть можно, - дикой, некотролируемой, сметающей все на своем пути.

   Но он сумел обуздать. Взять под контроль. Остановить.

   Тогда как я почти совсем расплавилась под его руками. Под жадными толчками тела.

   « Я с тобой, девочка… Все хорошо» - и это тепло кожи, что вжимает меня в себя. Бережные, но крепкие руки, в которых так надежно, так уютно…

   Только в романах читала, что в пламени глаз, в полыхающей страсти можно сгореть…

   Смеялась, не думала, что так бывает.

   И тут… Сама не просто сгораю, с ума схожу от какой-то внутренней бури, что просыпается во мне!

   И это – от одних только воспоминаний!

   Приходится даже прижать руки к горящим щекам.

   Может, и не было всего этого? Может, мне все приснилось?

   Показалось, почудилось в той лихорадке, в которой я провалялась, - кстати, а сколько?

   И не только это, но и все остальное… Новости по телевизору, скандал… И тот, кто меня вытаскивал из дурмана, прижимая к себе в этой постели! Был ли он на самом деле?

   Как ни странно, все остальное смазалось. Будто бледная выцветшая картинка.

   И девчонки, от понимания того, какими они оказались, так резануло. И тот страшный лесной дом, в который нас занесло… Вернее, занесли…

   Все будто в дымке. И лишь одно яркое, до безумия пятно на этом фоне. Влад Северов.

   Нет, определенно, я сошла с ума! Ведь он… Он как небесное светило, - недосягаемый, такой безумно далекий! Я и он – это невозможно, немыслимо!

   Скорее всего, просто сбросил свой адреналин, подняв своей страстью первую, что оказалась на его пути – вот и набросился. После всего, что произошло он наверняка действовал бездумно, на голом нерве, на инстинктах.

  - Ничего личного, Даша, - искривив губы, сипло бормочу сама себе. – ты просто подвернулась под руку. На твоем месте могла быть любая другая!

   Я ведь всегда была трезвой. Сознательной реалисткой. Всегда понимала, что возможно, а что нет. Сама всегда смеялась над девчонками, придумывавшими себе разные чудеса – вот хотя бы вроде того, что на них бросит взгляд ослепительный Влад Северов и тут же прям на всю жизнь влюбится. Так почему теперь мой здравый смысл, никогда не изменявший мне, вдруг дал сбой?

   И, самое главное, - почему мне не стыдно? Не противно от того, что меня просто использовали, вот как салфетку, и выбросили вон?

   Не страшно от воспоминаний и осознания опасности всей той ситуации, в которой я оказалась?

   А вместо этого так как-то мерзко сдавливает что-то в груди?

   Хотя… Это тоже, наверное, результат переохлаждения.

   Шутка ли – столько времени провести на морозе и в одних туфлях! В сугробы провалиться! Это, видимо, бронхит, не иначе. А вовсе не то, о чем мелькнула мысль в моей вдруг поглупевшей голове!

   Только сейчас замечаю, что на мне, вместо футболки, которую я извлекла из недр шкафа  надела на себя, кажется, целую жизнь назад, шелковый халатик.

   Короткий, с запахом, совсем без пуговичек. Ярко-красный, с какими-то причудливыми бело-золотыми птицами.

   Поднявшись, недоуменно рассматриваю себя в огромном зеркале.

   Белья на мне нет, халатик почти не прикрывает бедра, распахивается на груди…

   Кто его выбрал? Ведь, насколько я помню, мне не удалось найти здесь никаких женских вещей…

   Кто надел на меня?

   Неужели он сам?

   Или это одежда какой-то из наверняка многочисленных любовниц Влада Северова?

   От этой мысли я снова начинаю полыхать. В груди неприятно колет. Вопреки всему здравому смыслу.

   Все понимаю, но до чего же гадко, Господи!

   Гадко представлять, что кто-то сверкал в этом доме перед ним своими прелестями, совершенно неприкрыто! И что… Что я надела эту вещь после того, как Влад, возможно, ее с кого-нибудь сдирал перед тем как…

   Перед тем как взять, - безудержно, страстно, с тем же сумасшедшим голодным блеском в обжигающих глазах, от которого можно сойти с ума! Может, он с ней даже не добрался до постели, взял, как и меня, на первой же попавшейся поверхности… Да вот на том же столе в гостиной!

   А может, прямо здесь… В постели, на которой я провалялась неизвестно еще, сколько времени!

   Боже! Ну, о чем я снова думаю! Как будто и без того у меня мало проблем!

   И все же…

   Если это был он… А от мысли о том, что меня раздевать мог кто-то другой, вообще становится дурно… Значит… Он видел меня совершенно обнаженной, чего не было даже тогда… Прикасался…

   Черт!

   Меня снова обдает совершенно ненужным, и, главное, абсолютно неуместным и беспочвенным жаром!

   Направляюсь в душ, сбрасываю с себя тут же ставшую ненавистной одежду. Вымывшись, заглядываю в шкаф, извлекая оттуда новую футболку, снова окутываясь в этот неистребимый щемящий аромат, от которого сразу же начинает покалывать в кончиках пальцев.

   Ничего. Это нормальная реакция. После болезни еще и не такие могут случится!

  Выглядываю из комнаты, осторожно приоткрывая дверь

   Никого. Тишина.

   Осторожно выбираюсь в гостиную.

   На этот раз уже осматриваюсь боле внимательно, чем в первый.