Моя любой ценой

Когда расстояние между нами становится всё меньше, я всё же надеюсь что он отъедет, увидев мою решимость, или как минимум выйдет из тачки, но он продолжает сидеть на месте. Резко бью по тормозам, от чего джип с визгом останавливается в сорока сантиметрах от белого спорткара, который стал моей преградой.

Марк выходит из машины, потягивается, крутит шеей, разминая тело. Урод. Подонок. Негодяй. Становится рядом с джипом, опираясь на него бедром, и машет мне рукой, приглашая выйти. Меня удивляет, что на его лице нет ни капли злости, но это ещё ничего не значит.

Он умеет играть и носить маски. Я это уже видела.

Но сидеть как трусливый заяц в его машине я тоже не хочу. Поэтому с гордо поднятой головой и стучащим от страха сердцем я выхожу, громко хлопая дверью.

Марк с ухмылкой оглядывает меня сверху вниз и начинает вяло аплодировать, пока я с вызовом смотрю на него.

— Это было неплохо.

— Рада тебя впечатлить. Только для этого всё и было сделано.

— Не сомневаюсь. Сразу всё понял, когда ключи оставлял.

— Что? Ты оставил их специально?

Марк не отвечает, но я впадаю в бешенство, чувствуя себя полной идиоткой. Он всё подстроил. Позволил мне сбежать. Точнее, позволил поверить что это возможно. Но изначально всё знал и держал ситуацию под контролем.

— Не думаешь же ты, что я так просто тебя отпущу? — ухмылка исчезает с лица мужчины и он становится серьёзным, — Тебе нужно было выпустить пар. Я не против. И даже восхищён твоей смелостью. Но огорчён безрассудством.

— Да ну? Какая жалость.

— Алана, — чуть понимая голос, произносит Марк моё имя, подходя ближе, — Ты в опасности. Один из самых грязных и беспринципных людей города хочет тебя. И пока я не решу эту проблему, ты сидишь на жопе ровно и слушаешь что я тебе говорю. Сколько раз нужно повторить, чтобы до тебя дошло?

— Можешь говорить это пока в горле не пересохнет, — выплёвываю я ему в лицо, когда он подходит вплотную ко мне, — Мне плевать. Я сама разберусь с этим дерьмом. А ты держись от меня подальше. Если твоя помощь это обвинение моего отца в торговле людьми, то засунь её себе в задницу.

— Я понял, — выдыхает он и закидывает меня к себе на плечо, как делал это уже не один раз.

— Отпусти! Не смей! Убери от меня свои грязные руки! — колочу его по спине, забывая обо всём.

Марк молча несёт меня к машине, на которой остановил меня и, открывая пассажирскую дверь, аккуратно пересаживает туда, не давая вырваться

— Сиди! — командует он, грозно глядя на меня и с размаху хлопая дверью.

Быстро садится за руль и за секунду разворачивается, быстро направляясь обратно к дому. Я молча смотрю в окно, но понимаю, что поток ругани в моей голове звучит бесконечно, от чего решаю дать себе волю и высказаться.

— Ты чёртов мудак, решивший что тебе всё можно. Возомнил себя хозяином Вселенной и творишь что хочешь, не считаясь с другими. Мне плевать кто там стелется перед тобой и исполняет твои команды, со мной такое не пройдёт. Ты можешь запереть меня, угрожать, делать что угодно, но я буду ненавидеть тебя каждую секунду своей жизни. Не знаю с чего ты решил обвинить моего отца в той грязи, о которой говорил, но не все люди такие, как ты, ясно? И подозревая его, ты порочишь его имя!

Марк молчит, глядя на дорогу, пока я ругаю его так, как никогда не позволяла себе говорить ни об одном человеке.

Но накал чувств, которые я испытываю сейчас к этому мужчине, достиг пика.

Помимо злости за обвинения отца, я ещё сгораю от стыда и обиды. Потому что стала хоть немного, но доверять. Расслабляться. Разрешила себе признать правду о том, что что-то к нему чувствую, а тут он ведёт себя как настоящая сволочь. И принимать я это не хочу.

Мы подъезжаем к воротам и я не поднимаю глаз, не желая видеть место, из которого практически сбежала. Так мне казалось до того, как я узнала, что у собачки просто слега ослабили поводок.

Марк заезжает в гараж и я пулей вылетаю из машины, без промедления заходя в дом.

Он не отстаёт и когда я оказываюсь в гостиной, уже через пару секунд чувствую как падаю с ног, распластавшись на мягком пушистом ковре перед камином.

Марк оказывается надо мной, возвышаясь на вытянутых руках, расставленных по обе стороны от моего лица.

— Всё сказала или есть что ещё?

— Есть, — выплёскиваю на него весь яд, который есть внутри меня, — Я ненавижу тебя. За всё. За то, что своим существованием испортил мне жизнь!

Где-то внутри я отдаю себе отчёт что говорю глупости и намерено стараюсь задеть мужчину, но ничего не могу с собой поделать. Та злость, которая съедает меня изнутри, заставляет говорить гадости, чтобы сделать мужчине хоть немного также больно, как сейчас мне.

— Ещё, — требует он, сверкая злыми чёрными глазами.

— Ты сволочь, Марк. Подлый, озабоченный извращенец. Ненавижу за то. Что унизил меня на том грёбаном вечере. За то, что вёл себя со мной как с какой-то шлюхой, за то, что заставил привыкнуть к тебе и…