Моя любой ценой

Карим понимал, что она что-то скрывает, но обнял ее и отвел обратно в спальню.

Они занялись любовью, но было в их слиянии что-то новое и мучительное, будто она стремилась насытиться им перед скорой гибелью. Он ласкал ее языком, заставляя кричать от наслаждения, держал ее на грани экстаза, затем перевернул и вошел в нее сзади. Она схватилась за спинку кровати и изогнулась в финальной судороге.

Теперь он был для нее всем, всем ее миром, он наполнял ее, владел ею, защищал ее.

Она уснула в его объятиях, обхватив руками его влажное тело так крепко, как будто он мог спасти ее от ее собственных снов.

Но львица преследовала ее до рассвета.

Когда она проснулась, она знала, что ей нужно делать.

– Ты уверена, что у тебя все хорошо? – дважды спросил ее Карим за завтраком. Теперь они обычно завтракали вдвоем. – Тебе станет легче, если ты выговоришься.

– Пустяки, – ответила она глухим голосом, попытавшись изобразить небрежную улыбку, но у нее ничего не вышло. – Просто глупый сон.

Он знал, что она лгала. Он видел это по ее потерянному взгляду. Это настораживало и даже пугало Карима.

– Я не хочу вспоминать это, – сказала она, не в состоянии поделиться с ним своим ужасом.

Карим нахмурился, но промолчал. Через несколько минут он поднялся – его день был плотно расписан.

Когда Галила убедилась, что он ушел, она написала Ните, жене Зуфара и новой королеве Халин. Она бы не удивилась, если бы Нита не ответила, но та вскоре перезвонила Галиле. Галила вежливо расспросила ее о здоровье и дворцовых новостях и поблагодарила Ниту, что та перезвонила. Теперь можно было перейти к главному.

– Я не знаю, почему я вдруг о ней вспомнила, но мне захотелось забрать одну вещицу на память о маме. Кажется, она стояла у нее на книжной полке. Не поищете ли вы ее для меня? Это держатель для книг. Две доски эбенового дерева и золотая львица.

– Мне очень жаль, – ответила Нита. – Комнаты королевы Намани были заново отделаны. Но все вещи вашей матери были упакованы и помещены на хранение. Не беспокойтесь, все в целости и сохранности.

– Ничего страшного, – сказала Галила, подумав, как странно, что Нита теперь королева, а не прислуга. Теперь они были равны, и Галиле приходилось все время себе об этом напоминать. – Но, может быть, вы помните, была ли там такая статуэтка?

– Не помню, нет. Позвольте мне поговорить с Зуфаром. Я уверена, он согласен, что вещи вашей матери должны принадлежать вам. Я их немедленно отправлю.

Это был не совсем тот ответ, на который рассчитывала Галила, надеявшаяся разгадать тайну матери за считаные секунды. А теперь ей пришлось делать вид, что это пустяшная прихоть, а не настоятельная потребность.

– Буду рада, если у вас найдется минутка заняться этим. Не хотелось бы беспокоить вас, когда у вас так много забот.

Однако чем больше Галила думала об этом, тем больше она была убеждена, что отец Карима, король Джамиль, был любовником ее матери. Все совпадало – возраст Адира, смерть Джамиля, дипломатический тур ее отца. Галила погуглила историю Зирии и выяснила, что отец Карима погиб вскоре после того, как ее отец вернулся в Зирию. А если отец Карима все-таки был любовником ее матери? Это означало бы, что Адир был сводным братом и Кариму тоже. Как он отреагирует на эту новость?

Она не могла поделиться с ним этими опасениями, пока у нее не будет больше доказательств.

Но был ли смысл говорить ему, даже если бы это оказалось правдой? Кариму пришлось бы скрывать это от матери, которая все еще любила покойного мужа. А каковы будут политические последствия?

Может быть, было бы разумнее вообще не касаться этой тайны? Но Галила не вынесла бы неизвестности. В то же время, держать эту тайну внутри себя было так же мучительно, как не вскрывать нарыв, – она пульсировала и болела у нее в сердце, когда ей, в ожидании посылок, опять пришлось лгать Кариму, что у нее все хорошо.

Через неделю, не желая снова обращаться к Ните, она попросила секретаря связаться с дворцом. Ему ответили, что вещи уже отправлены и должны прибыть в Набату через пару дней.

– Мне отменить наш сегодняшний ужин? – спросил Карим за завтраком.

– Почему? – спросил Галила, вздрогнув. Она, казалось, только что очнулась, обнаружила, что держит чашку на полпути ко рту, и поставила ее на блюдце, так и не притронувшись к кофе. – Зачем его отменять?

Затем, что последние несколько дней она вела себя совершенно отрешенно. Он хотел знать почему. Их совместные завтраки обычно были ее любимым временем дня. Они завтракали вдвоем, болтали, смеялись, иногда Галила советовалась с ним о дворцовых делах или обсуждала меню.

А теперь она вдруг в считаные дни отдалилась от него.

Карим был очень обеспокоен этим.

– С тобой что-то происходит. Ничего не хочешь мне рассказать?

– Что? Нет! Я в полном порядке, – солгала она в очередной раз. – Я просто… задумалась.

– Это как-то связано с Адиром? Потому что у меня есть новости.

– Какие? – Галила вскинула глаза.