Моя любовь и другие животные Индии

– Куда ты едешь? – спросила меня в первый же день Кира. Мы сидели в маленьком кафе и только что взяли по стакану холодного кисломолочного коктейля ласси. В проем между столиками просунула голову рыжая корова и, мотая мордой, просила у хозяина кафе поесть. Он дал ей хлеб и стал говорить корове что-то важное, заглядывая в темно-лиловые глаза.

– Не знаю, сначала по побережью на юг, потом я хочу на Андаманские острова… – Я не загадывала.

– А ты была в Раджастане?

– Еще нет.

– Ты что? На острова еще успеешь, поехали со мной в Удайпур. Это самый красивый город в штате Раджастан и на целом свете.

Переночевав в «Downtown», на другой день мы отправились на вокзал с непривычным для русского уха названием «Низаммундин» (в этом районе есть интересная дарга – усыпальница мусульманского святого) и вскоре оказались в поезде.

Полупустой поезд шел на северо-запад. Сбоку сидела женщина. Как положено – нижняя юбка, расписное зеленое сари, расшитое узорами чоли, мангаласутра. На юге все ходят в сари, на севере больше одеты в шальвар камиз. У женщины на коленях спал ребенок, она часто меняла перекрестье ног, шуршала плотным шелком наряда.

Ночью в поезде стало холодно – декабрь. Пришлось напялить одежки в три слоя, и, несмотря на принятые меры по срочному утеплению, зубы стучали.

Утром в вагон вошел солдат в форме индийской армии с огромной винтовкой. Ни слова не говоря, он знаками дал понять, что нам не следует выходить на остановках и подходить к окнам тоже нельзя.

– Ира, ты представляешь, он нас охраняет! – громко удивлялась Кира. – Интересно, как? Он будет стрелять в нападающих врагов через окна?! Винтовка слишком длинная. Он же не может даже развернуться поперек прохода!

Мы еще не знали, от кого власть охраняет пассажиров железной дороги…

В стране есть вооруженные банды. Они контролируют определенные территории, а по ночам останавливают и грабят дорогие машины на пустынных трассах. В легковушках можно ездить только днем. Внушающие ужас жестокостью, мобильные банды не раз останавливали и опустошали поезда. Их не могут поймать даже и в наши дни, иногда по двадцать–тридцать лет, так как часть награбленного они отдают крестьянам, и беднейшие неграмотные жители деревень скрывают и всячески помогают опасным и нежеланным гостям. Бандиты, как и все, религиозны, но поклоняются темным формам божеств и демонам. Полицейские относятся к криминальным формированиям жестоко; могут расстрелять на месте всех подряд без юридического разбирательства, а жен и помощниц бандитов насилуют. На полицию здесь в суд не обращаются.

Верующие бандиты используют в религиозных ритуалах черную магию, хотя здесь магия вообще-то не делится ни на черную, ни на белую, а лишь служит мерилом необычных сидх – сил, накопленных религиозными практиками. Просто работа. Логика другая: разницы между добром и злом нет. Есть сила и слабость. Знание и невежество.

В прошлом грабители использовали человеческие жертвоприношения для богини Кали. Страх и вера деревенских старост в то, что убийства необходимы для выполнения священной воли богини и для получения щедрого урожая, позволили кровавому обычаю существовать долго. Колониальные власти вплоть до начала XX века отлавливали бандитов, отслеживали радикальные секты убийц и казнили их членов на виселице. Англичане гордились полным уничтожением секты – копаликов (копала – чаша из человеческого черепа) и тхагов – душителей, убивавших во славу Кали.

Тхаги знакомились с путниками, завоевывали доверие, а затем душили специальным платком – румаль, чтобы кровь не вытекла и досталась Кали. За время двадцатилетней охоты англичанами было захвачено больше 4500 тхагов, большинство из них окончило свои дни на виселице, остальные на каторге. Но кто знает, какие идеи могут иногда возникать в диких головах безграмотных и нищих жителей окраин? В Индии невозможно отследить, почему бесследно исчезают люди; переезжающие в поисках заработков с места на место поденщики, дети нищих, туристы, задумавшие в одиночку пересечь страну на велосипеде…

А поезд шел дальше, и мы любовались страной…

Из газет и журналов, из рассказов знакомых, из криминальных программ на местных каналах стала лишь со временем, постепенно складываться для меня картина индийской запутанной и чудовищно противоречивой жизни. Безжалостная реальность стирала в порошок наивные представления.

Поезд останавливался на станциях. На перроне девушка, с малышкой на руках. У беби черная точка во лбу, белые рюши и браслетики на запястьях. От нее не отходит мальчик лет четырех. Как с рекламы – с лучистыми карими глазами и модно уложенным хохолком. Он нежно целует ручки и ножки сестры. Его от нее за уши не оттащишь.

Вагон заполнялся людьми. Нас окружают белозубые улыбки и привычные вопросы:

– Кто вы? Вы первый раз в Индии?

– Я второй раз, подруга первый.

– А вам не страшно путешествовать одним, без мужей, без братьев?

– Нет, а почему должно быть страшно?

– Индия – сумасшедшая страна, леди.