Моя любовь, моё проклятье (СИ)

Яков Соломонович покивал, тяжело вздохнул и наконец посмотрел ей в глаза. И этот взгляд показался красноречивее любых слов. Будто крест поставил.

Ну уж нет! Полина вздёрнула подбородок, взглянула строго:

— Сколько у меня есть времени? И какую точную сумму нужно собрать?

— Чем раньше, тем лучше, — заюлил Яков Соломонович. — А операция вместе с восстановительным лечением обойдётся примерно в восемьсот-восемьсот пятьдесят тысяч рублей.

В-общем, без малого лимон вынь и положь. И поскорее.

После разговора с заведующим стало совсем муторно, но идти с кислой миной к Сашке нельзя. Её надо всячески радовать и приободрять. Полина вдохнула глубоко, выдохнула, ещё раз и ещё — тяжёлый ком никуда не делся. Ну, ничего, как-нибудь она вытерпит несколько драгоценных минут — дольше сидеть с Сашкой почему-то не разрешали, изверги.

Нацепив счастливую улыбку, она шагнула в палату, одной рукой шаря в безразмерной сумке в поисках плюшевого зайца.

— Сашуль, привет, — прошептала Полина. Воровато оглянувшись, достала игрушку. — Вот, Крош пришёл с тобой поздороваться. Скучает по тебе.

Мягкие игрушки приносить в палату интенсивной терапии запрещали. А у Сашки этот дурацкий заяц — как назло, любимчик. Вот они и договорились, что Крош будет тайком её навещать, чтобы тётки-врачи его не забрали.

***

После больницы настроение всегда было одинаковое: или напиться, или удавиться. И ведь ни то, ни другое нельзя. Но сегодня хотя бы имелась цель — сходить в салон, привести себя в божеский вид, потом заехать в торговый центр, уповая, что в каком-нибудь из бутиков будет распродажа. Ибо за последнее время Полина похудела так, что всё болталось на ней, как на вешалке. Можно, конечно, что-то там попытаться ушить — от сестры остался «Зингер». Только когда? Да и уверенности нет, что получится. Швея из неё ещё та.

Полина всегда ходила в один и тот же салон, когда ходила. То есть три года назад. Всех мастеров знала поимённо, а они в свою очередь с неё, как с постоянного клиента, буквально пылинки сдували. И хотя она понимала умом, что их радушие всего лишь одна из обязанностей, расслаблялась там душой и телом. Но тут выяснилось, что половина из прежних девушек ушли кто куда, а оставшиеся её бессовестно не помнили. И этот момент словно ещё раз подчеркнул — та, другая жизнь, беззаботная и лёгкая, и та, другая Полина, весёлая и счастливая, канули в лету. Собственно, она и так это чётко осознавала, но хотелось на часок-другой забыться, уйти от проблем и как будто снова вернуться в прошлое. Не вышло. Впрочем, забыться всё равно не получилось бы. Потому что в голове беспрерывно стучало: где взять деньги?

Квартиру родителей продать? Но получится ли быстро? Это ж такая тягомотина. Плюс кризис. Кто-нибудь вообще сейчас квартиры покупает? Может, взять тогда кредит в банке под недвижимость? Хотя вряд ли дадут. Залог залогом, но их же ещё и ежемесячные доходы сильно интересуют. Или не сильно? Всё-таки квартира стоит в пять раз дороже… И если завтрашнее собеседование пройдёт успешно, то она сможет гасить кредит из зарплаты. И уж как-нибудь выкрутится.

«О-о, хотя бы меня взяли!», — молилась она каким ни на есть богам.

Мысли роились, путались, метались, она даже не заметила, когда ей сделали маникюр, когда оформили брови. Безучастно сидела в кресле, как неживая, устремив рассеянный взор в экран огромной плазмы на стене.

Затем её внимание совершенно безотчётно за что-то зацепилось. Она даже не сразу сообразила, за что именно. Просто внутри вдруг трепыхнулось странное чувство и засвербело. Полина стряхнула оцепенение, словно очнулась ото сна, и увидела на экране знакомую, хоть и подзабытую уже физиономию.

Ну конечно, это ж Даниил Назаренко. Первая любовь, между прочим. Такой же лощённый, сытый, самодовольный, только слегка раздался вширь. И стрижётся теперь коротко-коротко, чтобы наметившиеся залысины не бросались в глаза.

Назар с энтузиазмом распространялся про какие-то Богом забытые улусы на северном побережье Байкала, где до последнего времени не было ни связи, ни интернета, пока не пришла молодая, но передовая компания «СармаТелеком» и не принесла с собой блага современной коммуникации. Текст внизу сообщал, что он и есть директор этой молодой и передовой компании.

Полина досадливо поморщилась: и этот взлетел. Хотя это предсказуемо с его-то папой. А не занять ли денег у Назаренко? По старой памяти. Она ведь тоже у него тогда была первой, он сам сказал, а первые не забываются. Первые остаются первыми на всю жизнь.

Глава 5

С утра Ремир вместе с Астафьевым ездил на важную встречу с Кравчуком, директором авиазавода. Обсуждали будущее сотрудничество.

Кравчук, грузный, в годах, стремительно лысеющий, поначалу сильно настаивал на переговорах в неформальной обстановке.

— Если уж не в сауне, то хотя бы в хорошем ресторане. Под коньячок, под хорошую закуску, а? — зазывал Кравчук.

— Нет, — качнул головой Ремир. — Я не ем во время работы и не работаю во время еды.

— Ой, ну что вы в самом деле! Откуда такие церемонии? Это же обычная практика, все так делают.