Моя любовь, моя печаль. Книга 1

Дока опять торопился, но успевал делать Дирсе внушение.

– А что происходит? – не понимала девушка.

– В прошлый раз ты вдруг сказала мне «дарлинг». Что это такое?

Дока тщательно брился опасной бритвой, поэтому всё время гримасничал, чтобы натянуть кожу то на щеке, то на подбородке…

– Кажется, я услыхала в кино… – Дирсе улыбалась, глядя, как Дока строит смешные рожи.

– Со мной ты каждый день бегала в кино и ни одного слова по-английски не выучила!

– А ты откуда знаешь, что это слово английское?

– Что? – Дока даже перестал бриться. – Ты не виляй мне тут! С кем ты встречаешься?

– Не твоё дело! – закричала Дирсе. – Будешь обращаться со мной, как с игрушкой, я тебе все кости переломаю!

Дирсе наступала на растерявшегося Доку. Она бы сейчас убила его.

– Сам направо и налево, а ко мне претензии!

– Тихо-тихо, успокойся, узнаю свою Дирсе, – рассмеялся Дока и очень вовремя, потому что темперамент уже брал верх.

– Тогда ответь на мой вопрос, – сказала Дирсе и села на место. – Могу я сделать новую причёску?

– Конечно, – ответил Дока, снова принимаясь за бритьё.

– Что? Ты же говорил, что тебе мои волосы нравятся!

– Тогда не делай, – сказал Дока и вытер полотенцем оставшуюся пену с лица.

– Но я хочу!

– Тогда делай! – Дока обрызгал лицо одеколоном.

– Значит, я могу делать всё, что хочу? – угрожающе спросила Дирсе.

– Конечно. – Дока натянул рубашку и достал галстук. – Помоги-ка мне застегнуть верхнюю пуговку, – попросил он и оглянулся.

Дирсе в комнате не было.

Конечно, не было, потому что ноги уже несли Дирсе в парикмахерскую.

Там к Дирсе отнеслись просто замечательно. Несколько мастеров специально приходили смотреть на её роскошные волосы, восхищались, трогали их, держали на руках, словно золотое руно.

Стричься ей не советовали. Просто научили, как укладывать их. Дирсе понравилось. У неё действительно стал совершенно другой вид. Она даже засмотрелась на себя в зеркало.

Ну что ж, теперь она готова пойти в гости к Марко Антонио. Готова познакомиться с его сестрой и посмотреть в глаза молодому человеку по имени Дока, то есть, простите, Эдуардо Коста Браво…

Фернанда

Время вступительных экзаменов началось не только у Марко Антонио, но и у его бывшей знакомой, с которой он так некрасиво расстался, у Фернанды. Она теперь всё свободное от работы время сидела за учебниками. На время отступили на второй план все переживания, все заботы, а в голове крутились одни только статьи, параграфы, уложения, сноски, прецеденты, кодексы и прочие сложные для обыкновенного человека вещи. Но для юриста они должны быть понятны, как яичница. Вот Фернанда и корпела над ними. Маленькое приключение в баре очень быстро забылось ею. Молодой человек больше не показывался в её поле зрения, а если бы и показался, то Фернанда вряд ли увидела бы его, потому что для этого понадобилось бы поднять голову от учебника, а на это совсем не оставалось даже минутки.

Беренисе очень хвалила дочку за усидчивость, но иногда всё-таки напоминала ей, что в молодые годы надо хоть изредка выходить на улицу.

– А что пишет из Нью-Йорка Андре? – спросила она как-то.

– Ничего, он не прислал мне даже открытки, – ответила девушка.

– Это некрасиво, – только и сказала Беренисе.

– Кстати, мама, я вчера разговаривала с адвокатом отца.

Беренисе замерла.

– Ну и что? – спросила она напряжённо.

– Он сказал, что отца освободят в течение недели.

– Почему? Как? Ему же ещё осталось два месяца.

– А тебе хочется, чтобы он просидел там так долго? Знаешь, как это называется? Эгоизм.

– Не знаю, как это называется, – включился в разговор Эмилио. – Только где он собирается жить?

– Где же ещё? У нас! – сказала Фернанда.

– Если он поселится здесь, – твёрдо сказала Беренисе, – я уйду.

– Я тоже уйду, – сказал Эмилио.

– Как же мой отец может начать новую жизнь, если вы его оба гоните? – возмутилась Фернанда.

– Мне очень жаль, дочка, но иначе нельзя.

– Ты уже готова на него наброситься, хотя ещё не знаешь, с чем он придёт! – Фернанда смотрела на мать укоряюще.

– Твой отец ясно заявил, что превратит мою жизнь в ад! Слышишь – в ад! – Беренисе пыталась достучаться до Фернанды.

– Мама, ты должна дать ему шанс!

– Боже, Нанда, во что ты хочешь меня втравить?! – испугалась Беренисе.

– Он шесть лет провёл в тюрьме! Неужели он не сполна заплатил?

– С Аржемиро шутки плохи, – сказал Эмилио мрачно.

– Хорошо, что ты от меня хочешь? – сказала Беренисе.

– Я хочу, чтобы ты с ним нормально поговорила! Чтобы ты ему дала шанс!

– Ты хочешь, чтобы я бросила Фелипе и осталась с твоим отцом? – ахнула Беренисе.

– Не знаю, мама, не знаю!

– Но я так поступить не могу. Потому что люблю Фелипе! И не собираюсь быть нянькой твоему отцу!

– А я его не брошу! – воскликнула Фернанда. В глазах у неё стояли слёзы.

– Фернанда, – примирительно сказал дед. – Ты же умная девочка. Ты же знаешь, что Беренисе с Аржемиро жить не будет. У неё теперь есть другой, порядочный и честный человек…

– Если ваш порядочный Фелипе не угодил в тюрьму, то только потому, что у него водятся денежки! – выкрикнула Фернанда.

– Замолчи! – Беренисе была готова броситься на дочь.