Моя любовь, моё проклятье

– Кстати, – вспомнил чуть погодя, – у меня есть на примете одна медсестра высококвалифицированная. Нежная, заботливая, ласковая и всё такое. Она сможет сидеть с Сашкой, пока мы на работе.

– В смысле – у тебя есть медсестра нежная, заботливая, ласковая? – Теперь уже Полина приподнялась на локте, возвышаясь над ним.

– Полина, – выдохнул он с улыбкой. – Мне её Макс подогнал, когда я болел, чтоб ухаживала. Но ничего такого, о чём ты подумала. Я даже не помню, как она выглядит.

Хоть и уснули они под утро, Ремир проснулся ещё и восьми не было. Нестерпимо хотелось пить. Осторожно, чтобы не разбудить Полину, он встал с дивана. Смущённо огляделся в поисках белья – неудобно было в первозданном виде расхаживать по чужой квартире. Нашёл, надел, привстал тихонько…

– Опять сбегаешь? – услышал за спиной голос Полины. – Носки не забудь, как в прошлый раз.

– Ах ты! – он плюхнулся рядом, поймал за запястья руки, склонился к самому лицу. – Мало мне Макса с его вечными подколками, ещё ты теперь…

– А не надо было сбегать!

– Не надо было, – выдохнул он ей в губы и накрыл поцелуем.

***

В воскресенье выяснилось, что джинсы и футболка Ремира, выстиранные накануне, были успешно позабыты в машинке.

Ремир позвонил Максу – ну в самом деле, не щеголять же весь день в неглиже, пока одежда сохнет.

Макс, к счастью, оказался в городе, а то ведь мог и умотать в какой-нибудь Хужир или Аршан с «котёночком». Правда, тот ответил на звонок раза с десятого. Но Ремир был настойчив и даже не обратил внимания на явно недовольный тон Астафьева.

– Макс, выручай!

– Что опять? – мученически протянул Астафьев.

– Можешь заехать ко мне и привезти сюда что-нибудь из одежды?

– Чего?! Из одежды? Это как понять? Сюда – это куда? – тотчас приободрился Макс.

– Сюда – это в Новоленино. Адрес скину эсэмэской. Привези джинсы какие-нибудь и футболку.

– Ты в Новоленино?! И без одежды?! – по голосу чувствовалось – Макса распирало просто. – Ну, давай, скидывай адрес. Считай, уже еду.

Макс нагрянул через час. Полина его встретила.

При виде Ремира, со следами вчерашней стычки с местной шпаной, да в одних боксёрах в придачу, глаза у него аж засветились, и брови подпрыгнули, и губы сами собой растянулись в улыбку.

Ремир понимал – только присутствие Полины сдерживает сейчас дикий шквал ехидных шуток. Но судя по лицу Астафьева, сдерживает с большим трудом, с огромным.

– Тебя кто так? За что, когда и где? – пристал сразу же.

– Да так, ерунда, – отмахнулся Ремир, и, стараясь сохранять невозмутимое лицо, взял у него пакет и скрылся в ванной, где оделся в привезённый Максом наряд.

Только вот гад не смог-таки обойтись без этих своих штучек – назло же выискал белую футболку с принтом-комиксом из жвачки «Love is…»! Подарочек незабвенной бывшей Наташи, над которым Макс ещё тогда напотешался всласть.

Полина, конечно, с удивлением уставилась на двух голых пупсов у него на груди, спрятавшихся за большим алым сердцем, поджала губы, явно сдерживая смех, но хотя бы никак не прокомментировала, уже спасибо. Затем, как радушная хозяйка, предложила чай или кофе, но и Ремир, и Макс оба в голос ответили: «Нет». Тогда она скромно присела в углу дивана.

Астафьев же переводил вопросительный взгляд с неё на Ремира, но объясняться с ним никто не спешил.

– Как минимум, – наконец заговорил Макс, – вы обязаны рассказать, что здесь происходит.

– Да ничего не происходит, – пожал плечами Ремир.

– То есть как – ничего? – возмутился Астафьев. – Ты меня выдёргиваешь из… Отрываешь, в общем, от дел. Просишь приехать. Я еду – ты же просишь. Нахожу тебя у твоей нелюбовницы, практически в чём мать родила, ещё и избитым… И ничего не происходит?

– Ты… – Ремир осёкся, бросил взгляд на Полину, та – на него, да с таким выражением, что он даже представить побоялся, что ей сейчас подумалось.

Ну не дурак ли Макс – такое ляпнуть?

– Что я? – подначивал Астафьев.

– Мы с Полиной… поженимся… скоро, – выпалил Ремир.

Астафьев несколько секунд таращился на обоих с изумлением и недоверием, а потом началось, посыпалось как из рога изобилия:

- Женитесь?! А, понял! Полина, так это ты его так? Рем, так вот кто тебя избил? Так и вижу – женись, гад, бамс. – Макс изобразил хук. – Ну хоть, скажи, долго держался? О! И одежду твою сожгла, чтоб не в чем было смыться? Стоп, я видел у тебя фофан знатный на ноге. Она и ноги переломать хотела, чтобы не сбежал?

Ремир-то привык к подобным шуточкам, но боялся, что Полина неправильно поймёт. А она, сначала, правда, слегка опешив, рассмеялась.

А разошлись и вовсе на тёплой ноте, Астафьев от души нажелал обоим всякого: и пошлостей, и прочего счастья.

От Полины Ремир уезжал ночью, уговаривал поехать с ним, не хотелось расставаться.

– Я так не могу, завтра же на работу! Мне надо готовиться. У меня, знаешь ли, такой строгий директор…

– Да нормальный у тебя директор, – удивился Ремир, но уступил. – Ладно, тогда увидимся завтра.

А утром мчался в офис вот уж точно, как на праздник. Влетел в приёмную – она там. Глаза вскинула, в них – радость плещется, искрится. Аж дух перехватывает.