Моя любовь, моё проклятье

Она, внезапно обессилев от расстройства, опустилась на диван. Уехал… Уволил и уехал. Нет, даже не так – переспал, уволил и уехал. Она низко опустила голову, чтобы Алина и Астафьев не видели её лица. Но он всё равно не отставал, сел рядом, даже приобнял за плечи. Стал расспросами одолевать. Может, и правда, хотел помочь, да только чем он тут поможет?

Впрочем, Полина, наверное, даже и рассказала бы ему – так тяжело вдруг стало носить всё в себе, но не при секретарше ведь. Если бы он пригласил её в свой кабинет... но тут зазвонил сотовый.

– Простите, – извинилась она и вышла из приёмной.

Потому что на экране высветилось «Назар».

– Привет, Поля, – голос у него был бодрый, весёлый.

«Вдруг передумал насчёт денег?», – трепыхнулась в груди надежда.

– Слушай, давай вечером сегодня встретимся, потолкуем кое-о-чём?

– О чём?

– Ну, о твоей просьбе. Тебе всё ещё нужны деньги?

– Да, конечно.

– Отлично. Может, я смогу тебе помочь… Давай сегодня подъеду к твоей работе часиков в шесть?

– Хорошо…

– Вот и ладненько, – обрадовался Назар и отключился.

У Полины вырвался дрожащий вздох. Неужели Назар ей поможет? Даже не верилось! Только вот откуда ему известно, где она работает? Даже не уточнил, куда подъезжать, будто и сам знает. Впрочем, знает-не знает – не всё ли равно…

Глава 18

– Влад, Влад, да погоди ты, не быкуй. Ты выслушай меня, что предлагаю.

– Дан, сука, ты уже подвёл меня под монастырь! Ты это понимаешь? – Стоянов в сердцах стукнул кулаком по крышке бардачка.

– Э-э! Машину мне не круши! – прикрикнул Назаренко и тут же добавил миролюбиво: – Успокойся, не нервничай.

– Не нервничать? Ты подставил меня! А сколько раз я тебе на той неделе звонил? Ты, сука, тупо все звонки игнорировал. А теперь вдруг звонишь, встретиться предлагаешь, ещё и какое-то дело навязываешь? После всего?

– Не какое-то, а очень выгодное.

– Иди ты со своими выгодными делами сам знаешь куда. Я вообще сейчас согласился с тобой встретиться, только чтобы сказать тебе…

– Понял, понял. Сказать, что я – сука.

– Не только! – запальчиво прикрикнул Стоянов. – Как так вообще? Сначала, б***, давай посидим, выпьем, потом выспросил…

– Влад, – усмехнулся Назаренко, – ну ты вспомни хорошенько. Я ведь тебя ни о чём не выспрашивал. Я просто предложил посидеть после тренинга в тихом месте, выпить за знакомство и всё. А то что тебе приспичило хвастать, какой ты крутой продажник и каких випов затянул в свою контору, ну я тут при чём?

– Это подло! Это вообще по-чмовски. Я тебе как приятелю рассказал, а ты…

– О-о-ой, давай оставим эту лирику, а? – поморщился Назаренко.

– Какая в ж**у лирика? С меня Долматов за этих випов, что ты так нагло увёл, кожу заживо сдерёт, если я их не верну. И это он ещё не догадывается, что это я тебе… с тобой… тогда... Да, блин, я даже представить себе боюсь, что он со мной сделает, если узнает правду…

Стоянов опустил голову, зажмурился, крепко прижал ладони к лицу. Назаренко наблюдал за ним с водительского кресла равнодушно, даже, скорее, с лёгким раздражением.

– Да перестань ты трагедию разводить. Откуда он узнает?

– Да хоть откуда! Симку мою пробьёт или вон камеры посмотрит. Ты мог бы, кстати, выбрать место и понадёжнее, какого чёрта палиться у конторы? Отъехал бы хоть…

– Да брось ты, у тебя уже паранойя, – хмыкнул Назаренко.

– Да ты его не знаешь!

– Долматова-то? Ошибаешься. Я его знаю гораздо лучше, чем ты думаешь.

– Откуда? – удивился Стоянов.

– Ну-у-у… мы давние знакомые, скажем так.

– Мне от этого не легче. Ты меня серъёзно подставил!

– Ну всё, кончай истерить. Влад, послушай, это такая мелочь. Ну, подумаешь, пара випчиков перешла к конкуренту, в общих масштабах – это капля в море.

– Дан! Он меня за эту каплю утопит в собственной крови.

Назаренко вдруг хохотнул:

– Ну да, эта сука может... Да нет, ничего он тебе не сделает, потому что ничего не узнает.

– Узнает! Он уже велел Анчугину, нашему безопаснику, рыть землю. А тому стоит только пробить мои звонки…

– Тогда тем более тебе пора перестать квохтать и начать готовить себе запасной аэродром. Ведь я к тебе действительно по делу приехал.

Они оба замолкли, будто приготовившись к чему-то важному. Назаренко потянулся к бардачку, достал оттуда пачку Парламента, предложил Стоянову. Тот отказался.

– Ну а я закурю, если ты не возражаешь.

– Ты кури, сколько хочешь, – буркнул Стоянов, – А я пойду. У меня скоро обед заканчивается, а у нас с этим строго.

– О, как вас Ремирчик приструнил, – снова хохотнул Назаренко, затягиваясь. – Да, подожди ты. Тут вот какое дело. Ты слышал, что Авиазавод объявил тендер?

– Естественно, – вмиг напрягся Стоянов.

– Так вот мы там участвуем. И вы, как я понимаю, тоже. В общем, нужно-то мне от тебя совсем малость. Но! За хорошее, я бы даже сказал, отличное вознаграждение. Сколько вы им предлагаете? По цене?

– Ты, гляжу, совсем спятил.

Назаренко усмехнулся.

– Только скажи, сколько вы предложили, и я даю тебе пять штук. Не рублей, само собой, баксов!

– Нет-нет, Дан, ты, видно, ничего не догоняешь. Какие пять штук? Жизнь, б***, дороже.