Моя любовь навсегда (СИ)

Антон послушно поднял руки и первым пошел к двери. Отодвинув в сторону Милану, он шагал, чтобы в случае выстрела его тело стало своеобразным щитом между ней и пулей. Пока они приближались к выходу, он внимательно следил за Глебом. Видел трясущуюся руку, капельку пота на виске, и готовился в любой момент напасть.

— Стой! — неожиданно рявкнул тот, и они замерли. — Снимайте смарт-часы и бросайте на пол. Не хватало, чтобы ваши умненькие гаджеты вызвали помощь.

Переглянувшись, Антон с Миланой одновременно потянулись к своим запястьям. Спустя минуту в общую кучу полетели смарт-часы Илоны, точнее, ее дочери. Горечь сожаления накатила на всех троих. Получалось, что вся операция вышла бессмысленной.

Они не только потеряли файлы, но и попали в умело расставленные сети.

— Вадим пообещал тебе новую личность и деньги? — поинтересовался Антон, оказавшись в коридоре.

Шум гостей из зала, крики и музыка постепенно удалялись. Под неспешные шаги танцевали испуганные тени от зажжённых свечей, расставленных повсюду. В голове родился вероятный план спасения, поэтому Антон сознательно тянул время и медленно продвигался вперед. Все для того, чтобы любыми путями задержаться здесь. В доме.

Стоит выйти, им не поможет никто и ничто. Даже отец, Родион и все присутствующие сегодня близкие.

— Скажем так, у нас уговор. Я провожу тебя в указанное место, а он помогает мне исчезнуть бесследно, — хмыкнул Глеб за спиной.

Почему-то Антон сомневался в обозначенном плане. Вряд ли Вадим стал настолько щедр, чтобы добровольно помогать Миланиному отцу. По окончании поездки их наверняка ждал сюрприз. Причём неприятный для всех, кроме бывшего друга.

— Красовский лжет, — проговорил Антон и посмотрел на дрожащую Милану. Она незаметно кивнула на темнеющую впереди дверь, от которой их отделял всего десяток шагов.

— О да. Но в этом прелесть. Все лгут.

— Неужели думаешь, что Донской тебя отпустит? И спишет долги?

— Марату сегодня не до меня. Ему бы и Збруеву не сесть на ближайший век в места не столь отдаленные, — цокнул языком Глеб. — Твой папаша, кстати, позаботился. Снюхался с Гессером, чья репутация шагает впереди него, и устроил идиоту ловушку. Умно, умно… Да и скатертью дорожка. Пусть повяжут. Нам-то какая боль?

Он фыркнул, и в этот момент Антон рванул назад. Появился крохотный шанс — единственная возможность выбить пистолет у Глеба. Потом стащить с его запястья смарт-часы, чтобы разобраться с файлами, Вадимом и всем остальным.

Казалось, что через мгновение все закончится.

Приступ пришел, откуда не ждали. Накрыл так, что ни вдохнуть, ни двинуться Антон не сумел. Ноги буквально приросли к полу, противная резь между ребер лишила ненадолго живительного кислорода. Крик Миланы и голос Глеба донеслись сквозь плотную вату, через которую с трудом пробивались внешние звуки.

Руки затряслись, а перед глазами запрыгали черные мушки. Так бы он и лег, если бы через два-три отчаянных вдоха все не восстановилось. Стены встали на место, потолок не падал, и пол больше не плыл под ногами.

Только поздно пришло облегчение, поскольку Глеб отошел от шока и навел оружие.

— Как хорошо, да? — тихо хихикнул Глеб, пока Антон с трудом выравнивал дыхание. Держась за стену, он выпрямился при помощи Миланы. — Вадим рассказывал, что в критические моменты ты не контролируешь себя.

— Сука… — прохрипел тяжело.

— Глеб, — выдохнула Илона и отчаянно посмотрела на них, — прошу. Отпусти.

— Знаешь, что, милая? — вдруг улыбнулся тот. — Пожалуй, ты права.

Да так, что по коже Антона пожали мурашки.

— Ма… — позвала Илону Милана, но резко замолчала, когда Глеб толкнул жену прямо к полке со свечами.

На все действие ушло не больше секунды, а для них оно стало вечностью. Кадр за кадром Антон видел, как изумленная Илона полетела к скачущим огонькам. Как те, словно стайка оранжевых бабочек, бросились на свою жертву. Схватились за тонкий шлейф платья, обвили волосы, отчего запах серы надолго осел во рту и легких.

Капал на пол раскаленный воск, безудержное пламя бросилось на все уязвимые поверхности. Первой к мечущейся матери кинулась Милана, и Антону пришлось автоматически схватить ее за талию.

— Нет! Отпусти! — заорала она в отчаянии.

— Шагайте! — рявкнул Глеб и отскочил от горящей жены. — Живо!

Хлынувший сверху поток пены, отделил их от Илоны, упавшей на пол. Огонь перекинулся на картины, неистово пожирая произведения искусства, пока до него не добралась противопожарная система. Раздались громкие крики, потом послышались шаги. Резали до слез глаза едкий дым и аромат паленой плоти.