Моя лучшая роль

И упертая пообещала, что на Лучшем Спектакле ты обязательно будешь исполнять главную роль. — хмыкнул, — Пришлось старому Сэму туда поехать.

Минуты две мы сидим молча. В пригороде Парижа, где проходит часть съемок и куда мы выезжаем на выходные, в ночном небе видны звезды. Я любуюсь яркой точкой, окруженной тьмой. Она величественна и самодостаточна. Хочется протянуть руку и дотронуться до нее. Тоска по ней обнимает мои плечи, когда далекий голос моего агента произносит совсем близко:

— Не знаю, как ты, но я маркизе благодарен.

***

Лизи приехала в Париж сразу, как только мистеру Стилу стало лучше.

Об этом я знала от двух своих шпионов. От ба, навещавшей главу Тру Голд в больнице и умудряющейся устраивать со мной частые видео-звонки, несмотря на девятичасовую разницу по времени и плотный график моих съемок. И Джорджа, с которым мы поддерживали дружеское общение. Он определенно подозревал о возможной размолвке между мной и Лизи, но оставался истинным джентльменом, ничего не спрашивая, но любезно снабжая меня информацией.

Она стояла в бежевом пальто, с собранными в хвост светлыми волосами и в ее глазах была нерешительность и страх, так не подходящие ее характеру.

— Привет, — взволнованно и нервно произнесла Элизабет Стил.

«Вот ты дурочка» — хотелось ответить подруге в ее манере и кинуться на шею с объятиями, но другая Хлоя сделала иначе.

— Привет. — слегка улыбнувшись, произнесла я. — Нам осталось пару дублей, и мы закончим. Подождешь? И можем пойти поужинать. Ты голодна?

— Да. Конечно, — закивала блондинка. — Конечно, я подожду. Сколько надо.

В Nicole, как всегда вечерами, было не протолкнуться, но Антуан успел сдружиться со всем персоналом, и они оставляли нам закрытое от основного зала укромное место на террасе около раскинувшегося дерева.

— Что бы ты хотела? — спросила я, когда Жак проводил нас и положил перед нами меню.

— Не знаю. Наверное, не очень голодна.

— Тогда, я возьму на свое усмотрение, не против? Будешь вино?

— Да.

Лизи обожала баклажаны, а здесь как раз был их карамелизированный вариант с уткой, не раз будоражащий во мне вопрос, насколько неприлично облизывать тарелки? Заказала две порции и два стакана красного сухого вина.

— Здесь миленько, — отмечает подруга, осматриваясь вокруг.

«Я столько всего хочу тебе показать…»

— Да, неплохо.

Когда Жак поставил перед нами два бокала, Лизи сразу осушила свой и уверенно произнесла:

— Я скажу все, как было. Ничего не буду скрывать. И ты решишь, сможешь ли меня простить и есть ли у нашей дружбы шанс, хорошо?

Я закусила губу, чтобы ничего не сказать и кивнула, приготовившись ждать.

— Джордж Шептон, моя первая любовь. — начинает свое откровение наследница Тру Голд. — И, наверное, пока единственная. Одно время мне казалось, что я ему тоже нравлюсь, но потом он начал встречаться с Самантой, разбив мне сердце первый раз. Второй раз он его разбил, когда эта сучка плакала и рассказывала мне о его новом увлечении, — грустные глаза Лизи повернулись на меня, и она усмехнулась. — О тебе. А я ничего о тебе не знала. Новенькая и новенькая, мне какое дело. Вроде учится хорошо и в пьяных демаршах не учувствует. А после слов Саманты стало интересно, кто смог за такой короткий срок привлечь парня, на которого я давно пускаю идиотские слюни… — ножка бокала плавно ходила между ее пальцами. — Мне захотелось узнать тебя. Узнать, что ты думаешь о Джордже, и в случае необходимости сделать все возможное, чтобы твои мысли никогда не зацикливались на его личности. Никогда, понимаешь? Никогда… а потом я узнала тебя, мы сдружились. Я узнала, что Шептон тебя совершенно не интересует, а если кто-то и кружит твою глупую головку, так это мой братец. Но! И ты вправе сейчас мне не верить, но я полюбила тебя настолько, что не стала бы мешать, влюбись ты в Джорджа. — к концу фразы, ее голос дрожит и сочиться болью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Знаю. — отвечаю, делая глоток из бокала. — Ты его послала, когда он позвал тебя на школьный вечер, помнишь?

— Да, я думала, он двулично поступает и таким образом хочет приблизиться к тебе.

Две тарелки с салатами, больше напоминающими полноценное основное блюдо кладут перед нами. Запах незамедлительно ударяет в нос, флиртуя с голодом. Лизи тревожно смотрит на свою тарелку и медленно поднимает на меня глаза. Вопрос, который мучает ее, она задает практически одними губами:

— Ты простишь меня?

— Это очень вкусный салат, но лучше его есть теплым. — расстилаю на коленях белую салфетку и беру вилку в руки. — А еще, если ты позвонишь Саманте узнать, как ее дела, то она расскажет о роскошном букете, который ей не так давно прислал незнакомец с запиской, в которой написано «Спасибо тебе за самую лучшую подруг».

— Что? — Лизи озадаченно смотрит на меня.

— Главная по хитросплетениям и переплетениям судеб у нас ты, но ложь Саманты не смогла распознать? — отправляю в рот вкуснейший баклажан и негодую.