Моя маленькая мечтательница (СИ)

Это была не единственная странность, которой я от себя совсем не ожидала: я говорила с Вейверли всего лишь раз- когда мы случайно попали в пару на лабораторной. И ни слова больше. Вообще, я была единственным в классе человеком, который не виделся с девушкой вне школы, хотя, обычно, если человек мне симпатичен, то я пытаюсь с ним подружиться.

Но как бы я могла спокойно говорить с ней наедине, если у меня только от одного ее вида все внутри словно атрофируется? Я даже и слова сказать не могла первое время. Через время, конечно, я смогла научиться держать себя в руках при ней и вести себя нормально. Но, судя по тому, что она тоже не стремиться со мной заговорить, я успела зарекомендовать себя отшельницей и просто молчуньей.

А болтать Вейверли любила едва ли не больше, чем рисовать.

Черт, почему я вообще думаю об этом сейчас? Когда я меня самый настоящий Ад, то есть, урок литературы? Причем, на нем пишется это гребаное сочинение. А для меня это как для инвалида приказать танцевать.

— Мисс Хот, прекратите сверлить взглядом одну точку. Не знаю, что вас заинтересовало в стене, но я начинаю волноваться о вашей психике.

Ёкарный бабай! Я едва не подскочила на стуле, когда рядом прозвучал этот самоуверенный и жутковато скрипучий голос учительницы по литературе. Раздраженно поворачиваюсь к учителю лицом, аккуратно откладывая несчастную ручку на парту.

— Не беспокойтесь, миссис Ноллан. Уверена, у моей психики все нормально, в отличии от Вашей. — не выдержав, я психанула.

Нет, серьезно, она уже задолбала, и про ее возможную психическую нестабильность я нисколько не шутила. Нет, просто подумайте, какой здоровый человек додумается заставлять ученика едва ли не переспать с ним для того, чтобы просто получить честно заслуженную “А”? Или без особого смущения даст пощечину ученице, причем, прямо на перемене в коридоре?

Если бы я не была свидетелем этой сцены, я бы ни за что не поверила, но это действительно было так. И этот птеродактиль – не подумайте, мне никого не хочется оскорблять, но, смотря на нее, у меня не появляется других сравнений – до сих пор по каким-то причинам работает здесь, не смотря на множественные жалобы. Уже чуть ли не до суда дошло дело, но больше никто ничего не знает.

Так, что-то меня опять унесло не в ту степь.

Миссис Ноллан, почему-то, расплылась в улыбке. Вполне милой, как может показаться поначалу.

— Решили, наконец, показать свой характер? Похвально, но не перебарщивайте с этим- это может плохо кончиться.

Сказав это, она отошла от моей парты и прошла вперед. Я приподняла бровь. Да ладно? Меня не четвертовали за эту выходку? Странно. Хотя, эта женщина всегда была странной и непредсказуемой, как бы я не пыталась просчитать ее дальнейшие действия. Но, кажется, она действительно не злится.

Качаю головой, только сейчас замечая, что взгляды всех в классе кроме учителя направлены на меня. Конечно, смотреть на Ноллан без ее разрешения чревато последствиями, я их очень даже понимаю. Но все равно становиться объектом этих изучающих и любопытных взглядов мне не хотелось вообще.

Ну конечно, наверняка ближайшие десять минут вся школа уже будет обсуждать эту странную для них вспышку гнева. Я уж точно уверена в этом, ведь не каждый день человек с ангельским терпением выходит из себя. И даже сама Вейверли оторвалась от творческого процесса, с немым вопросом поглядывая на меня.

Почувствовав себя неловко, я быстро вперилась не самым доброжелательным взглядом в одного из парней.

— Вам заняться нечем?! Так я быстро найду! — гаркаю я, даже наплевав на то, что на уроке. Нет, на самом ужасном уроке, я бы сказала.

Все как-то быстро вернулись к своим делам, видимо, не пожелав стать объектом вымещения моего гнева. Молодцы, правильно поняли. Я действительно постоянно на взводе из-за моей беременной матери-стёбщицы, и злить меня сейчас не стоит.

Голова начала чуть-чуть побаливать, от чего я поморщилась. Н-да, последствия ранних подъемов, часто в два -три часа утра, налицо: я начинаю бросаться на все живое при первой же провокации или просто терплю эту сдавливающую боль в голове, отдающую в виски и затылок.

Когда на парту прилетает скомканный тетрадный лист, я серьезно просто хотела встать и врезать тому, кто его бросил сюда. Конечно, я потом буду жалеть об этом, но побороть самого себя сложнее всего. Сжимаю губы, разворачивая листок и нисколько не заботясь о том, что он шелестит отнюдь не тихо.

”””Отличный ход, рыжик. Так держать)”””

Поворачиваюсь назад. Роберт, высокий темноволосый парень с неприлично длинной для школьника бородой ухмыльнулся, подмигивая. Ну ладно, Дель Рея я могу помиловать, его казнь отменяется.

Возвращаю взгляд на черновик с сочинением, страдальчески вздыхая.

Н-да, это самый худший урок, который можно только придумать.

Интересно, найдется ли хотя бы один человек в мире, который не любит быть дома? Может и есть, но я уж точно не их числа.