Моя маленькая Мэри

— Сам знаю, что идиот, но… Ты же помнишь: деньги и власть — это все, что меня интересовало в те годы. Вот и попался. За вход — кнат, а за выход денег не берут. Потому что выхода нет…

— Зато есть деньги и власть, — ядовито сказал папа. — Энн, подлей гостю!

— Благодарю, мне достаточно… Да, Энди, есть и деньги, и какая-никакая власть, да только радости от них мало, когда сидишь на коротком поводке…

— Только не расплачься.

— Не дождешься.

Воцарилось недолгое молчание.

— Свести эту дрянь не пробовал? — спросил папа.

— Пробовал, бесполезно.

— А если шкуру содрать? Потерпишь небось…

— Добрый ты человек, Энди, — невесело засмеялся Малфой-старший. — Не поможет, говорю же. Это не простая маггловская татуировка, это ма-а-агия! Ну что ты ржешь?

— Мэри говорит точно так же, — пояснил тот. — М-да… то есть избавиться — никак?

— Разве только вместе с рукой. Теоретически — можно выжечь. Драконьим огнем или адским пламенем. Но это, считай, я все равно без руки останусь, а мне бы этого не хотелось.

— Люк, знаешь, стоило бы рискнуть, — совершенно серьезно сказал папа. — Ты не левша, переживешь. Опять же, эти ваши зелья и не такое вылечивают, как я понимаю.

— А смысл, Энди? — вздохнул тот. — Даже если я избавлюсь от метки… Фамилию тоже прикажешь сменить? Все бросить, уехать из Британии…

— Опять мысли читаешь? — фыркнул папа и продолжил по-прежнему серьезно: — Ты везучий сукин сын, Люк, но везению свойственно заканчиваться неожиданно. Я понимаю, у тебя тут связи, бизнес… Но еще у тебя есть семья. Так что, раз ты говоришь, скоро может опять грянуть, собирай-ка манатки, выводи бабки в нейтральный банк, хоть на свое имя, хоть на подставное, да и вали куда-нибудь в Аргентину. Там вон недобитые нацисты до сих пор живут-поживают, вы тоже протянете. Можно в Австралию или ЮАР, тоже не ближний свет.

— А ты? — коротко спросил Малфой.

— А что — я?

— У тебя тоже семья.

— Верно. Но я знаю, как о ней позаботиться.

— Да? И против Лорда ты тоже выйдешь… с гранатометом?

— Я дурак, что ли? Нет, Люк, я тоже смоюсь. Денег теперь предостаточно, поэтому в случае чего я заберу детей и свалю подальше. Без работы не останусь, в той же Австралии устроюсь в полицию или в охранники подамся.

— Только детей? — с намеком спросил тот.

— Да. Я, знаешь, послушал эти твои истории о пророчествах, припомнил молодость… Помнишь тех пацанов с автоматами? Им лет по одиннадцать-двенадцать было, не больше, едва могли пушки удержать, особенно с голодухи, а их гнали на наши позиции. Или со взрывпакетами запускали на позиции… Вот тут то же дерьмо. Я в таком больше участвовать не собираюсь и тебе не советую. И уж тем более не дам дочке в это впутаться. — Папа тяжело вздохнул. — И ты своего пацана пожалей. Хрен с этой школой, у тебя что, не хватит золотишка, чтобы учителей ему нанять?

— Хватит, конечно, — мрачно ответил Малфой. — Надо же, Энди, столько лет прошло… и опять ты меня пытаешься за шкирку из болота вытащить!

— Ты мне — я тебе, — невозмутимо ответил папа. — Ты давай, прощупай почву по своим каналам, а я свяжусь со старыми приятелями. У меня тоже, знаешь, кое-какие связи имеются…

Я быстренько сообразила, что в самом ближайшем времени мы можем переехать из Англии куда-нибудь… далеко, а это здорово! Всегда мечтала о путешествии, но на это прежде не было денег, а теперь-то хватит даже на кругосветное плаванье! И еще, как я поняла, что папа намерен забрать только меня. Может быть, еще и Гарри, а вот Энн… вряд ли. Ну и ладно, он еще молодой, возьмет да найдет себе кого-нибудь!

— Надо бы вам камин открыть, — сказал Малфой после паузы. — Раз твоя жена взрослая волшебница, а ты в курсе всего, это несложно.

— Вот еще, — пренебрежительно ответил папа. — Зачем мне такое счастье? Чтобы она или пацан в любой момент могли свалить куда подальше? Аппарацию-то, ты говорил, отследить можно, а тут ищи-свищи! Нет уж, не надо.

— И опять ты прав…

Я сунула нос в гостиную, оценила диспозицию, вошла и довольно громко сказала:

— Добрый вечер, дядя Люк!

Малфой-старший чуть не уронил бокал. Спасла его либо магия, либо хваленая выдержка аристократов.

— Добрый вечер… Мэри, — натянуто улыбнулся он, а папа поманил меня к себе.

— Ты что творишь, паршивка? — спросил он почти неслышно.

— Он твой друг, разве нет? Как Фергюсон, а я же того зову дядей Сэмом, — сказала я и добавила еще тише: — Ну пап, я потом извинюсь. Я чтоб Гарри… шокировать.

— Да он и так уже в шоке по колено, — вздохнул папа, прекратив выкручивать мое ухо. — Иди сделай сэндвичи. То, что приготовила Энн, жрать, как обычно, нельзя. Не понимаю, как можно испортить чертовы полуфабрикаты?! Их даже криворукий младенец способен приготовить…

— Ой, пап, это как Лонгботтом с Гриффиндора, — крикнула я с кухни, живо пластая хлеб и всякие вкусности. Сэндвичи у меня всегда получаются — пальчики оближешь. Еще вот собачья каша осталась, но не предлагать же ее Малфою! — Он какое зелье ни возьмется варить, получается просто ужас кошмарный, хотя вроде все по рецепту делает… Дядя Люк, вам лук класть или как?

— Благодарю, Мэри, не нужно, — ответил он уже без запинки.