Моя маленькая Надежда

– А ты сам чего хочешь? – мы уже почти подошли к дому, и я могу оставить парня и уйти, но продолжаю стоять рядом с ним.

Это довольно странно, но мне кажется жизненно важным узнать ещё хоть немного об однокласснике.

Влад молчит. Он смотрит вдаль и не говорит ни слова. Наверное, задумался о чём-то.

– Это никому не интересно, – произносит, наконец.

Хочется поспорить с ним, сказать, что мне очень интересно, но я держу язык за зубами. Для начала самой неплохо было бы понять, что меня вдруг так заинтересовало в этом парне.

Вежливо прощаюсь и неторопливой походкой иду домой. Мысли в моей голове танцуют зажигательные танцы, мешая здраво оценить ситуацию.

Зато отец делает это вместо меня.

– Почему так поздно? – бросает со злостью, стоит мне только переступить порог. Его лицо перекошено от гнева, а грудь вздымается от частого дыхания. – Я тебя спрашиваю, где ты шаталась? – буквально рычит, заставляя меня инстинктивно вжаться в стену.

В прихожей появляется мать.

– Валера, не волнуйся, – бросается к отцу, успокаивает. – Наверное, задержали, всё-таки экзамены на носу.

Она гладит мужа по плечу, выдавливая из себя располагающую улыбку, но папа не реагирует.

– Я видел, – его указательный палец оказывается перед моим носом, – я видел, что тебя мужик какой-то привёл, немедленно отвечай, кто он?

Лицо родителя покрывается пунцовыми пятнами, а я не могу и слова вымолвить. Настолько опешила от происходящего, что просто растерянно хлопаю ресницами и периодически открываю и закрываю рот, как рыбка, выброшенная на берег.

– Это мой одноклассник, па… – роняю на выдохе.

– Воспитал, на свою голову, – небрежно машет рукой и уходит в свою комнату, громко хлопнув напоследок дверью.

Мать осуждающе покачивает головой и с опаской смотрит в сторону спальни.

– Марш к себе! – приказывает, но абсолютно беззлобно. Скорее для вида пытается поддерживать позицию папы, на деле, вряд ли всерьёз злится на меня. – И телефон включи!

Вот я…

Чернышевский вернул мой телефон, а я вместо того, чтобы включить его и позвонить домой, непонятно о чём думала. Неудивительно, что отец так бурно отреагировал на моё опоздание, он в принципе очень строг к нам с братьями. Но ко мне в особенности.

Если верить словам моей покойной бабушки, у папы была очень бурная молодость. Он старше мамы на десять лет и женился в достаточно зрелом возрасте. Более того, бабушка утверждала, что у моего отца есть ещё дети, старше меня. Внебрачные.

Я была маленькой и часто слышала разговоры матери и бабушки, но с трудом могла уловить их логику и последовательность. Всё всегда сводилось к тому, что папа якобы был достаточно популярен у противоположного пола, а женился на такой невзрачной мыши, как моя мать. И она должна была ценить его доброту, так считала бабушка.

Но это всё лирика, а самое главное в этой истории то, что отец с чего-то решил, что я могу пойти по его стопам. Поэтому мне никогда не разрешалось выходить из дома после семи вечера, носить вызывающую одежду и злоупотреблять косметикой.

Меня не особо напрягали запреты отца, я была увлечена учёбой и сама не стремилась к разного рода сомнительным развлечениям. Мне хватало общения со сверстниками в пределах школы, я была послушной дочерью. До сегодняшнего дня.

Теперь же я чувствую себя так, словно мне на голову вылили ведро помоев. Мерзко и униженно одновременно.

Медленно отрываюсь от стены, потому что до этого стояла, словно приклеенная. Захожу в спальню и закрываю за собой дверь. Главное, немного переждать. Гнев отца скоро утихнет, и я смогу спокойно жить, как и раньше. Если получится, как раньше.

Влад. Он пугает меня и в тоже время притягивает к себе, словно магнитом. Мне любопытно узнать, что у этого странного парня на уме, почему он ведёт себя так… неоднозначно.

Через час своего заточения я набираюсь смелости и выхожу из комнаты. Терпеть больше нет сил, я жутко голодна и, в конце концов, хочу в туалет.

Судя по звукам храпа, исходящим из родительской спальни, отец спит. Поэтому я беспрепятственно иду в кухню и делаю себе чай. Заходит мама.

Она устало опускается на стул и бросает на стол полотенце для рук.

– Надь, помоги пацанам сделать русский, а? У меня уже просто сил на них нет. И терпения тоже, – тяжело вздыхает.

Как будто у меня есть силы. Особенно после всего того, что произошло сегодня.

– Да, мам, конечно, – натянуто улыбаюсь. Не думаю, что мама не понимает моего состояния, но, кажется, её удобнее делать вид, что всё в порядке.

Всегда завидовала тем девочкам, которые дружат со своими мамами. Секретничают, рассказывают им о своих переживаниях. У нас не так. Нет, конечно, родители любят меня по-своему. И мама старается, как может, но всё же не подруги мы с ней, как ни крути. Может, оно и к лучшему.