Моя маленькая Надежда

До переезда в этот город я очень тесно общалась со своей тётей, маминой сестрой. Она старше меня всего на восемь лет, и мы всегда с лёгкостью находили общий язык. Но месяц назад Оля вышла замуж, а мы уехали из города. И я бы рада позвонить ей, поболтать по душам, как раньше. Но всё не решаюсь, боюсь помешать молодожёнам, которые только недавно вернулись из свадебного путешествия. Оля, как любит повторять мой отец, удачно вышла замуж. И её избранник ни в чём не отказывает любимой, поэтому после свадьбы увёз её в Дубаи. А я надеюсь, что как только у неё появится возможность, она сама позвонит мне.

В спальне братьев как всегда, хаос. Тетради и учебники валяются на полу, Димка сидит на столе, а Тимофей скачет по кровати.

– О! Надюха! – восклицает восторженно Тимка. – Пришла нам с домашкой помочь?

Ничего не отвечаю, лишь покачиваю головой. У этого сопляка такой тон, словно я не помогать буду, а вместо этих лоботрясов уроки делать. Бессовестные. В отличие от меня, учатся в школе, которая в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Их приняли без проблем, а для меня, видите ли, места не хватило.

– Значит так, пока не наведёте порядок, помощи можете не ждать! – произношу строго и собираюсь выходит из комнаты.

– А мы маме пожалуемся, что ты не хочешь нам помогать, – произносят хором и показывают языки.

– Рассказывайте, – усмехаюсь и выхожу из этой обители срача. После сегодняшнего мне уже, кажется, ничего не страшно.

Глава 9

– Серьёзно? – Вера округляет глаза, и я боюсь, что они сейчас вывалятся из орбит.

Я пришла в школу минут за двадцать до начала уроков и вкратце пересказала Мышкиной события вчерашнего вечера. Подробности разговора с отцом, разумеется, опустила.

– Я тебе больше скажу, Штерн меня встретила при входе в школу и «извинилась», – рисую в воздухе кавычки. – Мол, у неё живот разболелся, и она ушла домой. Про телефон и закрытую дверь вообще ни слова, будто не её рук дело.

– Ну, вообще…

– А главное я вот чего не пойму, Вер, чего эти двое ко мне привязались? Ну, я же не сделала им ничего? – эмоционально взмахиваю руками.

Мы стоим возле окна и ждём звонка на урок. Девушка ставит один локоть на подоконник и подпирает рукой щёку, задумчиво смотрит в окно.

– Видишь ли, это их обычное поведение, – её губы вытягиваются в тонкую линию. А тон такой, словно она пытается оправдать этих негодяев.

– То есть, для вас в порядке вещей это всё? – слегка повышаю голос. Эмоции зашкаливают, и обострённое чувство справедливости не даёт успокоиться. – Бре-е-ед!

Поправляю серую юбку, которая, спасибо маме, теперь сидит на мне, как влитая, и иду в класс. Мышкина плетётся следом.

– Ты пойми, Надь, Рягузов – сын директрисы, родители Чернышевских – спонсоры школы…

Вот даёт. Ещё и аргументы приводит, исходя из которых, все перед этой шайкой преклоняться должны.

– А Штерн? – резко разворачиваюсь, Вера едва успевает затормозить, чтобы не снести меня своими габаритами.

– Штерн? Штерн их подружка и тоже ребёнок спонсоров – равнодушно пожимает плечами.

Безразмерная блузка с довольно широким вырезом съезжает на один бок, и Вера её тут же поправляет. Смотрю на неё искоса – странная. Конечно, её фигура далека от идеала, но одежда на несколько размеров больше придаёт ей дополнительные объёмы.

– Всё равно бред! – качаю головой и вхожу в кабинет.

Вера садится рядом со мной, мы договорились, что будем сидеть за одной партой. Мышкина рада избавиться от одиночества, а я… Мне в принципе всё равно. С другой стороны, всякие мажоры подсаживаться не будут.

Через несколько минут класс заполняется учениками, и начинается урок русского языка.

– Сегодня пишем сочинение, – объявляет Ирина Алексеевна, учительница русского языка и литературы.

Высокая стройная брюнетка, не смотря на молодой возраст, отлично владеет предметом. Женщине на вид около тридцати лет.

Я люблю русский язык, в прошлом году даже участвовала в районной олимпиаде и заняла первое место. Поэтому с лёгкостью выполняю задание и даже не удивляюсь, когда учительница просит меня зачитать работу перед классом. Только вот остальные как-то косятся, а парень за последней партой и вовсе периодически простреливает ненавидящим взглядом.

Ещё один мажор? Сегодня третий день, как я пришла в эту школу, но парня этого вижу впервые.

Два урока русского языка пролетают незаметно, я получаю две пятёрки и довольная собой иду вместе в Мышкиной в столовую.

Мы берём по стакану тёплого компота из сухофруктов и тарелке плова. Вера ещё покупает пару ватрушек, старательно игнорируя мой осуждающий взгляд.

М-да, надо бы как-нибудь тонко намекнуть однокласснице, что с её фигурой мучное категорически противопоказано. Я, конечно, понимаю, что в нашем возрасте частое чувство голода – это нормально. Будучи подростками, мы растём, и организму требуется много энергии. Но Вере всё же не мешало бы отказаться хотя бы от мучного, жирного или сладкого. Убери она только один пункт из своего рациона, думаю, ситуации стала бы в разы лучше.