Моя маленькая слабость

«Сталинка» эта находилась не в центре города, но и не на окраине. Мне пришлось некоторое время попетлять по большому микрорайону в Заводском районе Тарасова, расспрашивая попадавшихся мне по пути аборигенов, но в конце концов я остановила свою «девятку» в тихом уютном дворике, рядом с солидным черным джипом и красным полуспортивным «БМВ» последней модели. По соседству с этими великолепными автомобилями обшарпанный старенький «Москвич» выглядел как тачка рядом с самосвалом. Видимо, еще не все старые жильцы продали свои квартиры «новым русским», и в доме царила своеобразная эклектика. Все смешалось… Словно в подтверждение моим мыслям, на длинной, крепко сколоченной скамейке я увидела разодетую в пух и прах молодую маму, присматривающую за своим малышом лет шести, которая мирно сплетничала с пожилой бабулькой, одетой по среднесовковским доходам. Бабулька то и дело отвлекалась от разговора, чтобы прикрикнуть на своего внука или правнука, который так увлекся строительством песчаного замка, что песок летел во все стороны из-под его зеленой пластмассовой лопатки.

— Доброе утро, — я подошла к скамейке и доброжелательно улыбнулась.

Две пары глаз с нескрываемым интересом уставились на меня. В это мгновенье у мамы на поясе заверещал сотовый и ей пришлось отвлечься, так что разговаривать мне пришлось с одной бабулькой. Я присела на краешек скамейки и сказала, что ищу Олега Клюкина.

— Опоздала ты, милочка, — с участием отозвалась старушка, — Олег-то отсюда уже съехал.

На мой вопрос «куда?» она ответила, что не знает, но добавила, что неподалеку отсюда живет семья его брата, который сам сидит в тюрьме за драку. В этом месте бабулька понизила голос, словно сообщала мне большую тайну. После этого она прикрикнула на чадо, которое зарылось в кучу песка чуть не с головой. Тот, словно ничего не слышал, продолжал свою грандиозную стройку. Бабулька снова повернулась ко мне и принялась выкладывать мне все дворовые новости. Немного послушав ее из вежливости, я спросила:

— А где, вы говорите, живет брат Клюкина?

— Да вон в той блочной двухэтажке, — кивнула бабулька в сторону розового дома барачного типа.

Поблагодарив ее, я поднялась и направилась к машине. Проехав метров сто с небольшим, я оставила машину и направилась к высокому деревянному крыльцу, на верхней ступеньке которого притулился мужик, явно страдающий с похмелья. На нем были синие тренировочные штаны с дырками на коленях и грязная тельняшка без рукавов. Он поднял на меня страдальческий взгляд, в котором загорелся огонек надежды.

— Слышь, подруга, — икнул он и попытался подняться, — дай червонец до завтра.

Я всегда принимаю живейшее участие в таких вот страдальцах, поэтому, порывшись в карманах, выудила купюру требуемого достоинства. С недоверием и надеждой он потянулся к заветной бумажке, которая шуршала у меня в руке.

— Я ищу Клюкиных, — не давая ему денег, внятно произнесла я.

— Налево по коридору, третья дверь направо, — на удивление быстро выпалил страдалец.

Получив деньги и спрятав их в карман штанов, он добавил:

— Только там одна Валька из всех и есть.

— Спасибо, друг, — кивнула я, проходя мимо него к двери, чудом висевшей на одной петле.

— Ага, — отозвался он снизу, — так червонец я тебе завтра, ладно?..

— Ладно, — я уже шла по коридору в указанном направлении.

Внутри дома стоял такой запах кислятины, что я едва сдержалась, чтобы не прикрыть нос платочком. Возле третьей справа двери на полу лежал вылинявший коврик, ноги о который лично я бы вытирать не решилась. Стукнув для приличия пару раз в дверь, я шагнула через порог и замерла перед открывшимся мне зрелищем. В правом углу, возле окна с белыми кружевными занавесками, стоял диван, покрытый клетчатым пледом. На нем сидела женщина, которой на вид можно было дать лет двадцать шесть — двадцать восемь. Намазывая «Рамой» ломоть черного хлеба, она смотрела на экран телевизора, на котором светилась заставка: «Внимание! В связи с пожаром в „Останкино“ прекращено ТВ-вещание центральных каналов».

— Вот поесть решила, — повернула она ко мне грустное лицо, — хоть заставку пока посмотрю.

— Татьяна, — я улыбнулась, удивившись такой маниакальной любви к телевидению.

— Валентина, — кивнула она и снова уставилась в экран. — Да ты присаживайся, что стоять-то.

Отыскав глазами кресло, я шагнула в комнату, прикрыв за собой дверь, которая жалобно скрипнула.

— Вы, насколько я понимаю… — начала я.

— Жена Игоря… — трагическим тоном произнесла она.

— Понятно. Меня, в общем-то, интересует его брат…

— А-а, Олег, — протянула она, широко зевнув, — не знаю, где он, честно говоря. Пару раз он заезжал, обещал Игорю помочь. Но я не очень лажу с ним, так что спрашивать не стала, где он и что он. Не пойму я его, квартиры лишился, а денег — нема. Дал мне пятьдесят тысяч, чтобы я адвоката наняла, а адвокат этот стоит куда больше! И еще кассеты какие-то дурацкие оставил. Говорит, сохрани, я заеду, заберу и еще денег дам.

— Что за кассеты? — удивленно спросила я.

— Да маленькие какие-то, их и продать-то нельзя, — поморщилась она.