Моя маленькая Ведьма (СИ)

  Марвин приближался к охотнику медленно. Знал, что любые его резкие движения тот может воспринять как агрессию. Или - провокацию.

  Охотники, они и так - чрезвычайно подозрительные ребята. А этот - Рольф, как он вычитал в его мозгу! - особенно. Потому что он сейчас поддерживает телепатическую связь с Миерной. Поэтому понимает, что и сам Марвин может быть чрезвычайно опасен.

  - Стой. Я должен проверить тебя приборами. - надо же, какой у Рольфа, оказывается, резкий и хриплый голос. Буквально режет слух, словно вибронож - тело.

  Марвин остановился. Терпеливо стоял под излучателями-сканнерами, даже медленно сделал, когда Рольф приказал, оборот вокруг своей оси.

  - Подходи. Медленно.

  Обыск Рольф предпочитает делать по старинке. Руками.

  Но Марвин ничего с собой не взял. Знал, что всё равно обнаружат. Да и не нужно ему ничего.

  Его основное оружие - он сам.

  Но теперь и это - под большим вопросом. Потому что...

  Потому что Миерна, его дочь, ненавидит его. И может заблокировать, нейтрализовать, или даже просто - убить, в любую секунду. Даже на таком расстоянии. И если она до сих пор этого не сделала - значит, у неё есть причины. Веские.

  Допрос?..

  Да, ей будет нетрудно взломать его блоки, и залезть в самые глубины подсознания, если его приведут туда, в Штаб, и разместят хотя бы в сотне шагов от дочери.

  Он-то знает.

  Сильней его дочери сейчас никого нет.

  А дочь...

  Зла на него. Если это сказать очень мягко.

  Из-за Роны.

  Дильфуза.

  - Нет, не трогайте её.

  - Марвин! Ты - что? Она же не годится для тебя? Смотри, какая старая и тощая! Уж такая-то наверняка прошла менопаузу!

  Вежливым мягким движением Марвин отстранил Дильфузу в сторону. Протянул ладони к ауре женщины, про которую столь презрительно высказалась начальница развед-отряда. Поводил руками в стороны и вверх-вниз.

  - Нет, она ещё в состоянии. И я чувствую: именно в ней что-то есть. Какие-то особые способности. Может, до экстрасенса она и не дотягивает, но...

  Оставьте её мне. Остальных можете... - он не договорил, но они все и так отлично знали, какая судьба постигнет тех "бесперспективных" женщин, которых он "отбракует". И детей.

  - Ладно, как знаешь! - Дильфуза пожала плечами, и махнула своим. Взвод увёл крохотную группку истощённых пленниц и детей дальше в развалины.

  Марвин остался лицом к лицу с женщиной.

  Та упорно смотрела в землю у своих ступней. Босых, сине-серых и неправдоподобно узких - и дело явно было не в том, что она недоедала в последнее время. Марвину словно сдавило сердце невидимой волосатой рукой.

  Женщина даже не кусала губы, как обычно делали "избранные", понимая, что их ждёт что-то похуже простого укуса - Марвин за это их и выбирал. За ограниченную способность проникать - сознанием или инстинктом! - в чужие мозги и тела.

  Но эта всё так же не шевелилась, хотя не могла не понимать, что здесь и сейчас решается её судьба. Что Марвин - явно какой-то местный начальник, как раз и имеющий право раздавать указания: кому - жить...

  А кого - отправить на превращение в мертвяков. Или - в пищу.

  - Не бойся. Раз я тебя выбрал, участь остальных тебе не грозит. Пока...

  Если он надеялся, что она спросит, "пока - что?..", то сильно ошибся. Поэтому закончил сам:

  - Пока ты не будешь признана бесперспективной, и я не установлю точно, что ты не в состоянии забеременеть. От меня.

  Она и сейчас ничего не сказала. Но подняла глаза - О! Сколько там было кипящей ненависти и отчаяния! - и плюнула в него.

  Марвин просто утёр плевок с лица. Ему, конечно, было неприятно - женщина чем-то понравилась ему, и он не хотел, чтоб с ней было, как со многими из остальных. Поэтому хмыкнул:

  - Ну, как знаешь. Но лучше будет, если ты согласишься всё сделать добровольно. Сама. Потому что в противном случае мне придётся приказывать слугам привязывать тебя. Или просто - усыплять. Затем мне придётся тебя насиловать. И - снова насиловать. До тех пор, пока мы не получим нужного нам результата.

  А нужно нам, как я уже сказал, чтоб ты забеременела. От меня.

  Как видишь, я откровенен. Мы всё равно добьёмся от тебя того, чего хотим. А вот если б ты согласилась добровольно - тебя кормили бы лучше, чем обычную пленницу. И не причиняли бы боли. И, возможно, после рождения ребёнка - ну, если б его характеристики получились удовлетворительными! - оставили бы в живых. Для продолжения получения нужного нам потомства.

  Женщина ничего не сказала. И не плюнула, как он было подумал. Но посмотрела...

  Как раньше писали о таком взгляде романтики - "словно насквозь прожгла!"

  Однако Марвин за годы "работы" свыкся со своей ролью. И почти не сердился на то, что считал банальной глупостью:

  - Я предлагаю тебе жизнь. В твоей воле - выбрать это, - он жестом указал на её бёдра, - или - он кивнул теперь за спину, где уже не слышно было шлёпанья босых ступнёй, - то. Подумай над этим, пока будешь сидеть в карантине. И помни. Сейчас у тебя есть шанс передать свою кровь, свои гены - дальше. Родить ребёнка.

  Многие за такую, даже крошечную, возможность, отдали бы руку.

  Или - жизнь.