Моя маленькая Ведьма (СИ)

  Похоже, малышка Миерна взялась за него серьёзно. Я молча смотрел, как он отступает: пятится по коридору, схватившись за горло и делая такие движения, словно глотает воздух - как воду. Поэтому я сказал-подумал внутрь себя:

  - Миерна. Может, конечно, он и козёл, и не был любящим и заботливым папочкой в той степени, как ты хотела бы... Но ведь и ты - не ангел. Вдруг у него реально - есть какие-нибудь серьёзные оправдания?! Отец же твой всё-таки - наверное, раньше-то и любил и нянчился с тобой. Может, пока не будешь убивать его? И вот ещё что...

  Пожалуйста, перестань без спроса использовать мой мозг как "промежуточный усилитель"!

  В голове я услышал её рычание.

  Потом вздох.

  Наконец она, словно очнувшись, ответила:

  - Ты прав, конечно, Рольф. И хоть я вижу, что на самом деле тебе неймётся допросить моего папочку, определённое беспокойство за... Меня - ты испытываешь. Хотя бы за то, чтоб я не перенапряглась, взламывая защиту этого гада...

  Ладно, пусть пока поживёт.

  Только - не подводи его ближе километра к моей комнате!

  - Докладывайте, капитан.

  Я оглядел суровые серые лица офицеров, и подумал, что наверняка и они уже поняли всю сложность и щекотливость ситуации, в которую мы все попали.

  Да, малышка Миерна может просто убить нас, не особо напрягаясь, и единственный, кто может как-то хотя бы попытаться заблокировать её силу - это её папаша.

  До сих пор - наш лютый враг.

  А сейчас - вынужденный союзник. Который пришёл "всего-навсего" убить дочь.

  - Есть, докладывать, сэр. Марвин честно сказал, почему он вышел и сдался. Ему приказал Конклав. Ну, вернее, специальная Комиссия по вот таким, тщательно селекционированным и воспитанным детям-супертелепатам. У них уже было несколько спорных и критических случаев. Неповиновения со стороны таких вот детей. Мысль о том, что если они сами не смогут использовать её, то нужно подбросить девочку тем или иным способом к нам, собственно, как раз Конклав и высказал. Она просто опередила их.

  Они были в ужасе: чтоб ребёнку, пусть и самому сильному, удалось заставить ведьму, что её курировала, подсадить её туда, во внешнее подземелье, и таким образом перейти на сторону врага - о-о! Чепэ!

  Поэтому Марвина просто поставили перед фактом: или ты убьёшь свою дочь, или мы убьём тебя и остальных. В-смысле, твоих женщин и детей. Достать обещали из-под земли. В буквальном смысле. А Марвину, собственно, деваться некуда: там, в подземельях Улья, его дети и их матери без него - фактически беззащитны.

  А детей уже больше сотни.

  - И что, все они обладают способностями, как у... нашей подопечной? - паузу прервал заместитель начальника штаба, желваки на скулах которого играли особенно сильно.

  - Нет, разумеется, сэр. Марвин сказал, что таких способностей и сил пока, - он это подчёркивал, что - пока! - больше ни у кого из его детей нет. Но гарантировать он не может ничего. Потому что пятеро из его последних - ещё младенцы нескольких месяцев отроду. И хотя их фон, как он его называет, есть, и весьма сильный, это - не гарантия того, что дети смогут стать как Миерна, когда подрастут. Раньше, как сказал Марвин, до двух-трёх-четырёх лет дожило только трое столь сильных детей.

  Остальных убили собственные матери.

  Это в тех случаях, если сами дети раньше не убивали этих матерей... И нянечек.

  Тогда таких, вышедших из-под контроля, по приказу этой самой Комиссии, ликвидировали.

  - Не могу их не понять. Кому же охота быть убитым капризным сосунком... - жёлчи в голос начальник снабжения не подпустить не мог. Генерал, сидевший во главе стола, повернул голову, и взглянул на офицера. Тот поспешил заткнуться, насупившись и откинувшись на спинку стула.

  Генерал спросил:

  - Капитан. Чем сейчас Миерна и её отец могут угрожать нам?

  - Смертью. - я не стал ходить вокруг да около, а выложил сразу главное, - Миерна может убивать с расстояния до десяти миль на поверхности, и нескольких сотен метров - под землёй. Мы сейчас в трёх милях от той камеры, где она содержится. Марвин - в двух. От нас. А от дочери - в пяти. Но он гораздо, гораздо слабее своей дочери. Не думаю, что он нам опасен. Его "сдача" - явно жест отчаяния со стороны его хозяев.

  - Капитан... - Председатель Комитета объединённых Штабов ослабил галстук, словно ему не хватало воздуха. - Рольф. Как вы считаете, почему всё-таки они приказали ему убить её? Ведь они не могут не понимать, что в этом смысле как раз у неё куда больше шансов?

  Я, в который раз оглядев убого обставленную казённой мебелью тесную комнатку, в которой всегда проходили совещания, не мог не согласиться с генералом и в этом, и в смысле микроклимата: действительно, после двух часов предварительного совещания старших офицеров нашей Общины, и тех, кто прибыл из Центрального Штаба, здесь было весьма душно. И влажно. Запах страха и напряжение буквально висели тут же - словно дым от сигарет. То есть, это было так, когда ещё оставались сигареты. Сейчас-то их никто не видел чуть не десять лет.

  Мне здесь тоже не нравилось, но жаловаться грех: я эти два часа сидел в приёмной. Наконец дождался вызова. И вот теперь...