Моя маленькая Ведьма (СИ)

  - Когда малышка Миерна подросла, и стала требовать больше молока, или - более частой замены пелёнок, или ещё больше всяких ладушек-прибауток-подбрасываний, и всего прочего, что нравится грудничкам, мы посчитали это за капризы балованной девочки-младенца. Рона попыталась - ну, по моему совету - не давать ей грудь в те моменты, когда ей казалось, что девочке уже достаточно молока. Так советовал и доктор: перекармливать младенца опасно: ножки станут кривыми, потому что не смогут держать непропорционально больший для них вес! Да и ни к чему нам было, чтобы ребёнок стал полным. А она и так пошла складочками...

  И вот тогда Миерна стала мать бить. Нет, не ручками - а мысленно. Там, в голове у Роны словно взрывались бомбы и растекался расплавленный свинец... Миерна могла сделать, и делала матери очень больно. А Рона не могла защищаться - она так и не освоила методику блоков, которую я ей...

  Словом, когда Рона сказала, что больше так не может, я обратился к Комиссии, и они разрешили разделить их. Во избежание. Потому что у меня уже были прецеденты: два моих сына убили своих матерей. Мысленно. И ещё три матери задушили своих - ну, вернее, моих! - детей. Потому что не могли больше терпеть эту адскую боль! Ведь с тренировками и возрастом силы детей-менталистов растут! Как и потребности. И понимание мира...

  Когда мы разделили Рону и Миерну, вначале всё шло как обычно: нянечка из людского персонала её вскармливала. Искусственной смесью, и молоком, которое сцеживала Рона. Я каждый день заходил, возился, играл. Укладывал.

  Рона нервничала - подсознательно она чувствовала вину. Ну, за то, что не может быть как все нормальные матери - с ребёнком. И ещё я видел там, у неё глубоко внутри, что она и правда: считает нашу дочь - монстром. А себя - чуть ли не пособницей ведьм и Конклава...

  Я пытался объяснить, что она как раз - нормальная мать. И ребёнок нормален. Ну, по-своему... Физически-то у Миерны всё было в порядке.

  Всё случилось, когда меня послали... В командировку. Конклав тогда обнаружил и взломал Убежище в Карпатских горах, севернее нашего Убежища, и гораздо дальше, чем мы обычно забирались раньше.

  И я должен был отобрать себе новых кандидаток.

  Когда вернулся через неделю, узнал, что Рона вскрыла себе вены на руках маникюрными ножницами. Обнаружили её смерть слишком поздно: реанимировать не удалось. Записки, или чего ещё, она не оставила.

  Но когда я потом просмотрел мысли и воспоминания Миерны, понял...

  Это она доставала Рону. Ну, расстояние оказалось слишком маленьким. И Рона попросила у Конклава о переводе. Подальше. Но члены Комиссии посчитали, что опасности нет. И оставили всё как есть. А Миерне не хватало этого... Ласки, заботы. Тёплых рук. Игры. Укладывания с колыбельной... И всего такого, чего хочется ребёнку.

  И чего, смею надеяться, в какой-то степени давал я.

  Вот она и кричала. Мысленно. Злилась, капризничала. Приказывала - ну, так, как привыкла...

  А Рона не смогла этого вытерпеть.

  И я...

  Тут Марвин замолк совсем уж надолго.

  Я тоже придерживал свои мысли и высказывания при себе. Они явно были бы не в тему. Да и кто смог бы в такой ситуации высказаться "в тему"?!

  Марвин всё же сказал:

  - Вы верно поняли, Рольф. В смерти Роны виноват я. И Миерна. Но Миерну я не могу винить - она ведь была ребёнком! (Собственно, она и сейчас - ребёнок!) Тогда она ещё не контролировала своих желаний. Не понимала - почему нельзя всего! И - сразу.

  Но не могу же я объяснить родной дочери, что она неумышленно довела свою мать до самоубийства!

  - Простите, Рольф. Мне очень жаль вашу жену. Рону. Но... Вы предпочитаете промолчать, и чтоб ваша дочь - убила вас... Тому, чтоб рассказать ей о том, как всё произошло?!

  - Ну... да. Да. Потому что если я расскажу, у неё может остаться комплекс на всю жизнь. Может, она после такого известия и жить-то не захочет! А она... Дорога мне.

  - Постойте-ка, Марвин. Насколько я понял, у вас ведь - сотни детей?

  - Ну, не сотни, конечно. Но - да, близко к этому. И я понимаю, о чём вы хотите спросить. Нет - Миерна - не одна из этой моей сотни.

  Она - единственная. Уникальная. Как бы вам...

  Вы читали Льва Толстого "Войну и Мир"?

  - Нет.

  - Хм-м... Словом, он, этот писатель, написал около ста романов, но "Война и Мир" - вершина его творчества. Квинтэссенция писательской мысли. Шедевр, потребовавший всех сил. И бессонных ночей, и творческих, так сказать, терзаний... Миерна для меня - моя "Война и Мир". Она и досталась мне тяжелей, и к матери её я испытывал что-то особенное. Хотя и понимал, что она куда глупее даже многих наших ведьм и пленниц...

  Нет, не получается объяснить!

  - Почему же? Всё очень даже понятно. Миерна - ваша любимая дочь. Наследница сил и способностей. Сильнейший в мире экстрасенс на данный момент. Дальновидящая, как вы её назвали.

  Вы гордитесь ею.

  И вы хотели бы любой ценой сохранить ей жизнь. И ради такого дела даже обманули Конклав. Который хотели свергнуть. С помощью дочери.

  - Это она вам сказала? Хм.