Моя маленькая Ведьма (СИ)

  Приступы "внезапной немотивированной агрессии", как их вначале протоколировала полиция, как я сейчас понимаю, были очень даже мотивированными. Нашего соседа, например, заразили очень просто: какая-то юная красотка, чарующе улыбаясь, попросила сказать, сколько времени. А когда он поднёс часы к лицу, попросилась взглянуть на его "ух-какие-они-красивые!" часы лично. Ну как отказать!.. А она этак невзначай, походя, куснула его за мизинец... И - всё. Через пару часов бедняга превратился...

  А перед этим только-только успел рассказать мне, как что было, и попросить позвонить в полицию и девять-один-один. Стадия "превращения" происходит отвратительно: в конвульсиях, с рвотой, и потерей сознания... И пусть сосед не успел полезть на меня, уж я насмотрелся, пока не приехала полиция и скорая помощь.

  Санитары привязали беднягу к носилкам. Увезли.

  Но вскоре они уже не успевали ездить по вызовам.

  Так случилось и с сестрой и с матерью, и с тёткой - к ним уже никто не приехал.

  Я... Просто убежал из дома - не убивать же мне своих родных!..

  Продуманные и согласованные действия ведьм очень быстро привели к массовой эпидемии.

  Зомби-мертвяки захватили улицы. (Счастье ещё, что их укус был не заразным. Они-то людей просто... Поедали!) Большие города уже ничто, никакие зачистки или карантины, или эвакуации, не смогло спасти от повального безумия!..

  Все побежали.

  А твари преследовали.

  Нет, не так: твари бежали вместе со всеми, и улучив момент, кусали исподтишка. Во время ночёвки. На привалах. Если кто-то бежал на машине - раскладывали на дорогах ленты с шипами. Потому что в числе первых "перекусанных" оказались полиция и армия. Ведь ведьмы сохраняли разум. А их хитрость, кажется, совершенствовалась. И хотели они лишь одного: чтоб "нормальных людей" не осталось.

  А остались лишь их рабы!

  Наконец всплыл в памяти и тот момент, когда я, маленький и потерявший всех и всё, что можно потерять в детстве, бегу сломя голову. Бегу, глотая слёзы, и жалобно подвывая, по полупересохшему бетонному руслу городского канала, где раньше просто баловался: покуривал втихаря, играл с друзьями в "Терминатора" и "Гарри Поттера", запускал кораблики... Словом, делал всё то, что делает девятилетний шалопай, в очередной раз прогулявший школу.

  А сейчас просто пользуюсь тем, что мертвяки эту дорогу из города не знают.

  Затем вижу огромный гриб чёрного облака, поднявшийся за спиной. Понимаю: ядерный взрыв! И стараюсь залезть в какой-то овраг, вернее - оросительный канал, чудом оказавшийся поблизости, потому что вокруг уже - поля с кукурузой. И пшеницей...

  В овраге я оставался всю ночь, и последовавшие затем сумерки - то, во что превратился день. К счастью, радиоактивное облако ушло в другую сторону: ожогов или язв на коже не появилось. Не то, что у многих, которых я встречал затем, во время своего краткого, но наполненного отчаянием, странствия. Пока не попал в Штаб Сопротивления.

  Они и объяснили мне, что война - глобальна. Затронула всю планету. И теперь выжившие даже не могут установить точно - кто и почему её начал...

  Ясно только одно: убить так всех ведьм - всё равно не удалось!

  - Довольно, Рольф. Я видела всё, что хотела. Но... Ты ведь идёшь от моего отца?

  - Да.

  - Я вижу и то, что он тебе сказал. И даже то, что при этом думал, не сказав. Рольф! Я сейчас вижу и ещё кое-что!

  Быстрей! Свяжись со своим начальством - пусть немедленно пошлют кого-нибудь в его камеру! Он...

  Кажется, хочет отправиться за моей матерью!

  Отделение десантников всё равно опоздало.

  Марвин успел задохнуться.

  Повесился он на сплетённых в канат полосах, на которые порвал свою нижнюю рубаху.

  Я вышел из каморки, где находился всё то время, пока пытался через транслятор достучаться до своего начальства, объясняя, что опасность - немедленная, а информация - достоверная. Из первых рук, так сказать...

  Миерна молчала. Похоже, ей нужно было многое обдумать.

  Я не стал мешать. Двинулся снова назад - посмотреть на её отца.

  Ничего спокойного и серьёзного в нём уже не было.

  Посиневшее лицо с выпученными глазами, и вывалившийся изо рта чёрный язык: смотреть на погибших от асфиксии неприятно даже нам, охотникам. Насмотревшимся, как это говорится, и не на такое...

  Док, с которым я столкнулся в дверях камеры, покачал головой в ответ на мой невысказанный вопрос.

  Ну и ладно.

  Всё понятно и так.

  Примерно через час я ощутил слабый, но отчаянный зов.

  Бросив на столе обеденного зала недоеденный обед, бегом кинулся снова к складу: понимал, что что-то срочное.

  И точно.

  - Рольф! Я вижу, что сейчас происходит на совещании Комитета Объединённых Штабов. Скоро они передадут своё решение сюда. По рации.

  - И что же они решили?

  - Они вынесли мне приговор. Сегодня, когда я засну, взвод ликвидаторов прилетит на вертушке. Затем подберётся к моей комнате, и впустит через вентиляцию газ.

  - Вот ...дарасы! Ты же - маленькая девочка! - я невольно вспомнил нашу первую встречу: эти огромные глазищи, растрёпанные волосы, тоненькие, как жёрдочки, ручки...

  Нет, такой судьбы она, каким бы ни казалась чудовищем, не заслужила!