Моя малышка

Отыскиваю свою книгу на нужной полке и, переходя с эскалатора на эскалатор, поднимаюсь на седьмой этаж. Огибаю охранников, школьную экскурсию, праздношатающихся мужчин, женщин, переговаривающихся слишком громко для библиотеки… В залах тепло, спокойно и уютно. Направляюсь к шкафам, где выставлена художественная литература. Собираюсь подыскать какое-нибудь приятное чтение – скажем, последний бестселлер «Нью-Йорк тайме».

И тут, к своему удивлению, замечаю ее – девушку с ребенком. Скрестив ноги, она сидит прямо на полу между стеллажами. Младенца пристроила на коленях. Чемодан стоит рядом. Похоже, девушка рада хоть немного отдохнуть от своей ноши. Достав бутылочку из кармана зеленого пальто, протягивает ребенку. Тот с готовностью открывает ротик. Девушка тянется за книгой на нижней полке. Ныряю в соседний ряд, хватаю первый попавшийся фантастический триллер и наугад открываю на сорок седьмой странице. Гладя одной рукой ножки ребенка, девушка тихо читает вслух «Аню из Зеленых мезонинов».

Младенец совершенно спокоен. Сквозь просвет между металлическими полками наблюдаю, как он сосет молоко из бутылочки, пока на дне не остаются одни пузырьки. Потом глазки у ребенка сами собой закрываются, и он погружается в сон. Младенец лежит тихо, только время от времени подергивает ручками и ножками. Девушка продолжает читать, поглаживая крошечные пальчики ног. Начинаю чувствовать себя неловко оттого, что стала непрошеной свидетельницей такой личной сцены – общения матери с ребенком.

Подходит библиотекарша.

– Вам помочь? – спрашивает она.

Едва не подпрыгиваю, сжимая в руке все тот же научно-фантастический триллер. Ощущение такое, будто меня застукали на месте преступления. Вдобавок с мокрого плаща на пол капает вода. Но лицо у библиотекарши мягкое, добродушное. На меня она смотрит с приветливой улыбкой.

– Нет, спасибо, – торопливо отвечаю я. Стараюсь говорить тише: не хочу разбудить младенца. – Я уже нашла.

И со всех ног спешу к эскалаторам с моей новой книгой в руке.

По пути с работы домой забегаю в видеопрокат и выбираю девчачью романтическую комедию. Посмотрим вместе с Зои. Еще покупаю коробку обезжиренного попкорна.

С тех пор как мы поженились, Крис всегда вел «кочевой» образ жизни. В раннем детстве Зои расстраивалась, когда папа, не успев приехать, отправлялся куда-то снова. Когда у него бывали командировки, я всегда придумывала для нас с дочкой разные интересные занятия и удовольствия. Смотрели фильмы, вместе спали в нашей большой кровати, пекли на ужин блинчики, сочиняли истории, придумывая, будто Крис – отважный путешественник во времени. Гораздо более увлекательная профессия, чем инвестиционный банкир, которого вдобавок вечно отправляют в деловые поездки.

Поднимаюсь на лифте на пятый этаж нашего старого дома. Зайдя в квартиру, удивляюсь, почему у нас так темно и тихо. Обычно оглушительная музыка, доносящаяся из комнаты Зои, приветствует прямо с порога. Но сегодня не слышно ни звука. Включаю лампу в гостиной и окликаю дочку. Подхожу к двери ее спальни и стучусь. Через щель из-под двери виднеется полоска света, но ответа никакого. Захожу внутрь.

Зои лежит, раскинувшись на пушистом кремовом коврике, который мы постелили на паркетный пол. Дочка все еще в форме, хотя обычно переодевается, как только приходит из школы, меняя клетчатый сарафан и кофточку на что-нибудь более яркое, с блестками или стразами. Дыхание у Зои размеренное. Дочка спит, поэтому не тревожусь. И все же странно, с чего она вдруг легла поспать днем? Зои прижимает к груди желтую тетрадь, будто задремала неожиданно, от усталости. Но, перед тем как уснуть, она укрылась плюшевым одеялом и подложила под голову подушку с надписью «Обними и поцелуй». Обогреватель, который Крис купил после многочисленных жалоб Зои на холод, установлен на двадцать шесть градусов. Должно быть, в двух футах от отопительного прибора, да еще и под одеялом, жарко, как в духовке. Щеки Зои раскраснелись. Еще немного – и одеяло загорится. Жму на кнопку и выключаю обогреватель, но спальня охладится еще не скоро.

Окидываю внимательным взглядом комнату. Если бы Зои не спала, то возмутилась бы и принялась меня выгонять. Стены здесь голые, кирпичные – такие встречаются в нашем доме безо всякой системы. Крис думает, что из-за этого у Зои в комнате холодно. На незастеленной кровати под балдахином лежит лоскутное одеяло. К стенам на шпатлевку приклеены постеры со знаменитостями подросткового возраста и тропическими пейзажами. Открытый рюкзак валяется на полу. Батончик мюсли, который сунула Зои в руку перед школой, чтобы было чем перекусить, лежит нетронутый. По полу раскиданы скомканные записки от одноклассников. Прижавшись к Зои, дремлют кошки – уж эти всегда рады возможности погреться.

Осторожно глажу дочку по длинным волосам и тихо зову ее по имени – один раз, потом второй. Просыпается Зои моментально и сразу резко садится, широко распахнув глаза, будто ее застали за чем-то нехорошим, недозволенным. Зои порывисто вскакивает, и кошки вместе с ней. Бросив одеяло на кровать, поясняет:

– Я сегодня устала.