Моя мама сошла с ума. Книга для взрослых, чьи родители вдруг стали детьми

Хорошо тем, у кого есть братья и сестры. Ответственность можно разделить на всех. И груз будет вдвое легче. А я одна.

Мои дети помогают сейчас всем, чем могут. Но они уже следующее поколение, следующее колено родства.

А это решение могу принять только я… только я… я одна…

Сколько бы я еще тянула с решением, не знаю. Но на четвертый день звонит сиделка «Аня»:

– Сегодня ухожу.

Даже неделю, на которую мы с ней договаривались по оплате, дотерпеть у нее нет сил.

И я решаюсь. У меня нет выхода.

Звоню своему персональному волшебнику, доктору Свету, за советом – куда и как госпитализировать маму, и через несколько минут он присылает все контакты отделения, в которое маму нужно везти.

Что делать?

• Обращение в психоневрологический диспансер по месту жительства и госпитализация – единственно возможное решение.

• Есть ситуации, в которых нужно доверять врачам. Просто безоглядно доверять врачам.

• Это единственное, что в такой момент вы можете сделать для своих больных деменцией близких.

• А жалея их, напротив, увеличиваете страдания.

* * *

Но это я пишу сейчас, уже пройдя через всё.

А тогда я опять срываюсь с работы, еду к родителям, придумывая, как мне вывести маму из дома – она же категорически отказывается выходить.

И – до скрежета зубовного сжимая челюсти – пытаюсь найти себе оправдание, которое поможет мне сделать то, что я сделать должна. Госпитализировать маму.

А еще я все время пытаюсь вспомнить другую маму. Добрую. Теплую. Маму, которая дала мне столько тепла, добра. Которая жизнь дала.

Силюсь вспомнить.

И не могу.

Будто все добрые воспоминания намертво заблокированы где-то далеко внутри и осталась только эта седая злая женщина, ненавидящая всё вокруг.

– Это уже не ваша мама, – говорила мне психиатр в тот первый, самый страшный день.

«Не ваша мама»…

А моя-то – где?!

И вот сейчас, пока еду, чтобы забрать маму и без санитаров и жестких методов отвезти ее в больницу, я вдруг будто вижу ожившую фотографию.

Мама – молодая, успешная, красивая – в один из самых счастливых периодов ее жизни. Когда все хорошо. Мы только что переехали на новую квартиру. У нее и у отца хорошая работа, я скоро пойду в школу. Всё хорошо. Всё.

Такой счастливой – по-особенному, откуда-то изнутри, просто и спокойно счастливой – на других снимках я маму больше не помню.

И мы стоим после первомайской демонстрации в парке. Я, маленькая, прижимаюсь к ней. Всё хорошо. Всё.

Только теперь мне видится мама нынешняя, появившаяся рядом с нами там, в каком-то нашем хорошем счастье. Седая, простоволосая, старая женщина. Почти без зубов (свои зубы она один за другим потеряла в последние годы, а привыкнуть к вставной челюсти так и не смогла). С жесткими волосками, растущими над верхней губой и на подбородке. Бормочущая всё то, что агрессивно бормочет все последние дни и недели.

И в том нашем счастье эта возникшая из ниоткуда злая старуха тянет руки ко мне, маленькой, и хочет меня забрать.

И я, маленькая, до смерти напугана.

А я, нынешняя взрослая, стою и не знаю, что делать. Стою – и пошевелиться не могу.

И тогда молодая мама, моя молодая, красивая, сильная мама быстро выхватывает меня маленькую из рук себя старой и отдает меня в руки меня нынешней.

«Спаси мою девочку!»

И закрывает собой нас от себя старой, чтобы мы успели уйти.

«Спаси мою девочку!»

«Спаси мою девочку…

…от меня самой!»

Эта будто наяву возникнувшая в моем сознании картина и спасает меня. Позволяет пережить всё, что я должна сделать.

Спасти маму… от нее самой.

Как вывести маму из дома, я придумываю по дороге.

При всем помутнении рассудка, мама волнуется за отца, за его здоровье.

– Мы должны с тобой поехать к врачу, узнать, как ухаживать за папой, – говорю маме. – Прямо сейчас. Надевай туфельки, и пойдем!

На улице тепло, и не нужно долго одевать ее.

Так, с «ложью во спасение», садимся в машину и едем.

Доезжаем почти спокойно – мама только много раз, как водится, спрашивает, куда мы едем. И я спокойно, как заезженная пластинка, повторяю легенду про врача, который скажет, как лечить отца – сама же она «совершенно здорова».

Дальше отделение для таких больных. Охранники. Двери все на замке. В одну зайдешь – ее на специальный ключ-угольник закрывают, прежде чем открыть следующую.

Не та страшная картина психиатрической лечебницы из сериала «Метод», которым до этого времени ограничивались мои представления о подобных клиниках, но и до свободного пространства кардиологических отделений, где только что лежал отец, далеко.

– Уходите! – говорит мне заведующая отделением, передав маму ее лечащему врачу. – Ваша мама в надежных руках. Дальше мы сами.

Ухожу.

И не знаю, что делать.

Что делать дальше?!

Как это пережить!!!

Из выписного эпикриза:

При поступлении. Сознание спутанное. Возбуждена. Не ориентирована в месте и времени.