Моя Мия. На осколках первой любви (СИ)

А Руслан для меня давно не символ преклонения, которого надо слушаться безоговорочно.

Обычный мужик.

Со своими загонами и заморочками. Не самыми примитивными.

Такой же как отец, и как мой дед, поэтому резко возвышаюсь и смотрю на Алиева в упор.

— Думаю, каждый должен учиться на своих ошибках. Тем более, любой случай уникален.

Он отклоняется и насмешливо приподнимает бровь, будто с сыном пятнадцатилетним разговаривает.

— Не надо вам учиться на своих, — возражает спокойно. — Я щедрый, мне для детей ничего не жалко. Тем более, опыта. Пользуйся, мини-Громов.

Взгляд отца семейства Алиевых становится чересчур тяжёлым, но я до последнего его выдерживаю. Эта двусмысленная политика, как и его прозвища изрядно мне надоели.

— Спа-си-бо, — выговариваю с апломбом и развернувшись, топаю на выход.

— Тем более, — долетает мне в спину. — Я был прав. Мия вполне счастлива.

— Ага, — опускаю глаза на блестящую дверную ручку.

— И ты тоже вроде не жалуешься. Зачем приходил-то?!

— Да так. Уже забыл.

Пока выбираюсь в коридор, слышу густой смех.

— Вспомнишь, ещё приходи.

У калитки сталкиваюсь с Демидовым и Карамелиной. Киваю им, стараясь не рассматривать то, как сынок бывшего мэра лапает тонкую талию на улице, при дневном свете.

Я просто феерический идиот!

С раздражением захлопываю дверь «БМВ». Срываюсь. Всё равно украдкой слежу.

Пришёл сегодня к её отцу с одной целью. Предупредить, что его дочь в опасности. Некоторые личности в универе совсем охамели. Но так как цель не выполнена, придётся разруливать самому.

Надеюсь, она меня не придушит, усмехаюсь.

Пока раздумываю над планом дальнейших действий, доезжаю до Ладки. Ставлю машину в паркинг и тяжёлой походкой бреду до лифта.

На удивление, переступив через порог, остаюсь стоять на месте как вкопанный. Обычно меня встречает моя девушка, пытаясь сбить с ног.

— Рыж-ж, — кричу в тишину, скидывая кроссовки.

— Привет, — выглядывает рыжик из гостиной.

— Лада? — округляю глаза, когда вижу перед собой красное заплаканное лицо. — Что случилось?

— Ничего, — ревёт она навзрыд и подступает ближе.

Упирает носик мне в грудь и всхлипывает. Жалко её становится. Девчонка хорошая, только недолюбленная.

— Что случилось? — повторяю обеспокоенно.

— А ты не видел?

— Нет. У тебя… кто-то умер?

Поглаживаю хрупкие плечи, чтобы она хоть как-то отвлеклась. Терпеть не могу женские слёзы.

В принципе все. Любые.

Юлькины. Мамины. Лады…

Но слёзы Алиевой — это выше моих сил. Триггер из детства.

— Моя карьера умерла, — жалобно стонет Лада.

Хмурюсь.

Мы не виделись всего ничего. Часа три прошло. Как за это время она успела похерить то, что строила потом и кровью с двенадцати лет?!

— Давай по порядку.

Всхлип.

Вздох. И кивок.

Веду её в гостиную, где Лада тут же вручает мне в руки свой яблофон.

— Смотри.

Пялюсь на экран. Там какой-то мем из Одноклассников в центре которого моя практически обнажённая девушка.

— Это чё за хрень?!

— Не знаю, — рыдает.

— В смысле не знаешь? Не помнишь, когда снималась?

— Я вообще на эту рекламу не снималась. Мне фотограф, наш местный Спиридонов, предложил год назад фотосессию для стокового сайта. Мы наделали порядка сотни этих фотографий. Разных, — с обидой выговаривает. — Где я держу рамку, в форме врача или кондитера. Улыбаюсь или грущу, ем, курю… Ну, ты понял…

Киваю.

— Эти фотографии мы продали стоку, и теперь ими может пользоваться кто угодно, предварительно выкупив копию на сайте.

— Жёстко, — недовольно качаю головой.

— Я же не думала, что они такое сочинят, ещё и в нашем городе. Сайт международный, я полагала максимум, что мне грозит, красоваться на вывеске похоронного бюро где-нибудь в Арканзасе.

Снова начинает рыдать.

— Ты представляешь, что будет, если папа увидит? — стонет, сквозь сжатые пальцы.

— Примерно, — устало вздыхаю. — А он где?

— Они с мамой на закуп уехали, в Москву.

— Ясно.

Родители Лады всю жизнь держат пару точек на местном рынке. Одежда, постельное бельё и что-то вроде киоска с компьютерными играми.

Раз в месяц стабильно по старинке катаются на «Садовод». Верят в то, что товар надо пощупать своими руками и абсолютно не верят в популярные маркетплейсы, считая их кем-то вроде мошенников.

— Что делать, Мир? — шепчет она, устраиваясь у меня на коленках. Обвивает руками шею и трётся задницей. — Я так волнуюсь.

— Попробую что-нибудь решить.

Когда Лада окончательно затихает, оставляю её одну под предлогом подготовки к сессии, еду к злополучному перекрёстку.

Там горько усмехнувшись, разглядываю ещё раз свою девушку, практически в чём мать родила… Ниже под щитом, замечаю название рекламного агентства, которому, по всей видимости, он и принадлежит.

Уточнив адрес в интернете, направляюсь туда, а прибыв, сразу с порога холодно здороваюсь с секретарём.

— Здравствуйте, могу я увидеть менеджера?

— Добрый день, вы по поводу наружной рекламы? — вежливо уточняет девчонка с ресепшена.

— Да, — киваю. — Меня интересует самый большой щит на главном перекрёстке.

— Так… — проверяет в компьютере. — Вам нужен Вадик.

— Ва-адик.

С таким именем хорошего точно не жди. У меня так черепаху в детстве звали.

Постукиваю пальцами о стойку, пока администратор зовёт Вадика.