Моя милая леди

Затем они с Рокси принялись обсуждать, куда можно пойти с детьми зимой. Рокси спросила себя, заговорила бы с ней эта женщина, будь на ней ее прежняя одежда. Возможно, нет. По правде говоря, когда Рокси впервые после полного преображения посмотрелась в зеркало, ей понравилась элегантная, утонченная женщина, которую она там увидела. Через секунду она разозлилась, поскольку такая реакция означала признание правоты Майкла и предательство по отношению к самой себе. Что касается Майкла, она даже представить себе не могла, что ее новый облик произведет на него такое сильное впечатление. Он не мог отвести от нее глаз, полных желания. Разумеется, это ничего не значило, поскольку ему нравилась не реальная Роксанна О’Брайан, а идеальный образ, созданный Софи и Альфредо.

Больше всего ее беспокоило то, что, даже зная это, она была рада получить одобрение Майкла.

— Вам так повезло, что ваш муж согласился вас сопровождать. Мой, как всегда, слишком занят.

Рокси посмотрела на Майкла:

— Он не…

— Не часто сюда приходит? — закончил за нее он.

— Это так.

Достав из кармана бумажник, он обратился к собеседнице Рокси:

— Вы видели цены на билеты? Это же грабеж среди бела дня.

— Чем мы только не готовы пожертвовать ради наших детей, — с улыбкой ответила та.

— Это точно, — согласился он, глядя на прыгающую Стеффи.

— Почему вы позволили той женщине подумать, что мы женаты? — спросила Рокси, когда они купили билеты и встали в очередь на посадку.

— Это было намного проще, чем долго объяснять ей, что нас с вами на самом деле связывает.

Его слова подтвердили, что его интерес к ней носит строго деловой характер, а все остальное лишь плод ее больного воображения.

Эта карусель по размеру уступала той, что была в Центральном парке, зато ее украшали яркие резные фигурки животных. Помимо лошадей, Рокси заметила тигра и белого кролика. Играла веселая французская музыка. Вывеска на заборчике, огораживающем карусель, тоже была на французском.

В нескольких ярдах от ворот Стеффи восторженно закричала, указывая на белую лошадку с красной уздечкой:

— Мамочка, смотри! Это Дасти! Я хочу на нем покататься!

— Тебе придется подождать, Стеффи. Перед нами в очереди стоят другие дети. Кто-то из них тоже может захотеть на нем покататься.

Как и ожидала Рокси, малышка пропустила это предупреждение мимо ушей. Она показывала Дасти его «близнеца».

— Дасти тоже хочет на нем покататься, — сказала она, подняв игрушку над головой.

Когда настала их очередь, они вместе с остальными прошли через ворота на деревянную платформу. Дети тут же побежали к выбранным ими животным. Стеффи не была исключением. Она помчалась к белой лошади, но ее обогнал мальчик в зеленой куртке.

Стеффи выпятила нижнюю губу.

— Пойдем посмотрим, нет ли здесь еще белой лошадки, — сказала Рокси, зная, что малышка расстроится, если ей достанется другое животное или сани с деревянной скамейкой.

Скорее всего, так оно и будет, подумала она, когда они сделали почти полный круг.

— Мамочка, смотри! — воскликнула Стеффи, сильно дернув ее за руку.

Рокси повернула голову, и ее сердце затрепетало при виде Майкла, прислонившегося ко второй белой лошадке.

— Я увидел ее и решил занять на случай, если тебе не достанется та.

Рокси захотелось его обнять.

— Эта подойдет? — спросила она у Стеффи.

Девочка довольно кивнула, и Рокси подняла ее и посадила на лошадку.

— Тебе нужно будет держаться обеими руками, поэтому Дасти придется поехать с нами, хорошо?

Рокси протянула руку, чтобы забрать у нее игрушку, но Стеффи неожиданно повернулась к Майклу и протянула игрушку ему.

Майкл выглядел так, словно его током ударило. Несколько секунд он тупо смотрел на пластикового пони, затем обхватил его своими длинными пальцами:

— Он поедет со мной, ладно?

Стеффи кивнула, и Майкл с игрушкой забрался в ближайшие к ней сани.

Наблюдая за этой сценой, Рокси чувствовала странную щемящую боль в груди.

Карусель пришла в движение, находящаяся в центре нее каллиопа[1] громко заиграла. Рокси едва слышала музыку и шум толпы. Наблюдая за движущимися по кругу фигурами, на которых сидели люди, она ждала каждого появления перед ней Стеффи и Майкла и в какой-то момент осознала, что хочет, чтобы это стало частью ее жизни. Чтобы по субботам они со Стеффи проводили время в парке с каруселями и огромными лягушками, читающими сказки, а не в квартире, где Уэйн пил пиво перед орущим на всю катушку телевизором.

Когда Синклеры признают ее родство с ними, она сможет баловать Стеффи и водить ее в парк хоть каждые выходные. Проблема состоит в том, что даже тогда ей будет чего-то не хватать. Точнее, кого-то. Нетрудно догадаться, кого именно.

Но Майкл Темплтон исчезнет из ее жизни. У него будут новые клиенты, новые дела. Зачем ему продолжать с ней общаться? Ведь несмотря на новую одежду и прическу, она остается прежней заурядной Рокси. Скоро он это поймет и перестанет смотреть на нее с восхищением.

После катания на карусели они отправились в небольшое кафе.