Моя мишень

Кстати, в последнее время они с моими родителями стали ну просто не разлей вода! Наверное, потому что мы практически породнились, учитывая наши с Лешей романтические отношения. Каждые выходные вместе мотались на дачу, мамы исследовали магазины, отцы дегустировали дорогой алкоголь, хотя Леневу не рекомендуется из-за каких-то проблем со здоровьем. Однажды я присутствовала на их вечеринке, и мне показалось, что Ленев специально притворяется больным перед Лешей. Когда последнего нет в черте города, Глеб Николаевич прекрасно себя чувствует — любит и голос повысить, и диету нарушить. Бравый, остроумный, много курит.

Пару раз он пытался вывести меня на откровенный разговор:

— Ты молодец, что осталась дома, но Леху бросай. Бросай Леху, Рита, я-то его знаю, толку с него не будет. Потеряешь время. Если он тебя обидит — ты знаешь, кому звонить. Один, — показал мне свой указательный палец, — один твой звонок, Рита. Ты же мне как доченька. Единственного звонка хватит, — ткнул мне этим пальцем в лицо, — чтобы его никуда, кроме как дворником, в этом городе… в этой стране не взяли! — вещал мне этот пьяный дурак. Можно подумать, полиция и армия как-то пересекаются. — Если бы не я, Рита, он бы уже сидел, — понизив голос.

Тошнотворно было слушать этот бред, поэтому я старалась ни при каких обстоятельствах не оставаться с дядей Глебом наедине. А еще он как-то странно на меня смотрел, совсем не так, как раньше. Или мне кажется? С рвением следил, чтобы мой бокал с вином никогда не пустовал, пару раз предлагал сигарету.

А еще он много шутил про секс, позволяя себе за глаза от жены унизительные шуточки в ее сторону. Это было так мерзко, что бежала я с этой дачи следующим утром без оглядки. И зареклась когда-нибудь еще без Леши ходить в гости к его родственникам.

Глава 34

Но как же сложно учиться после столь долгого перерыва! Это еще похлеще игры в шахматы. Я откопала на антресоли родителей свои чудом сохранившиеся конспекты. Почерк мой, и я даже помню, как все это записывала, но голова при этом — пустая. Читаю, читаю, зубрю — в одно ухо влетает, из другого тут же вылетает.

Леха считает, что мышцы, психика и память поддаются тренировке. Его психику хорошо натренировали в детстве, он теперь спокойный, как удав. А мою память натренирует репетитор, которого я нашла по рекомендации знакомых. Ничего, втянусь. Мама с папой, к слову, отнеслись к затее скептически. Отец снова заладил про свои пельмени, мама покачала головой и поделилась, что когда-то давно ее приглашали на работу в другой город, но она выбрала отца, и теперь вроде бы и не жалеет, но нет-нет, да подумает — кем бы могла стать, какую карьеру построить. Под давлением Леневых не верят они в Лешку и в наш союз.

— Расстанетесь, и что тогда? Отцу придется брать подработку, чтобы тебя доучивать? Уже возраст не тот. А учиться еще сколько! Поздно ты решила поступать, дочка. Смирилась бы, курсы какие-то нашла трехмесячные. А лучше одумалась и позвонила Саше.

После восьмого июля, впрочем, стало полегче. Билеты в Москву сгорели и меня отпустило, словно других уже и не взять. Поезд ушел, самолет улетел, мосты сожжены. Саша перестал писать, смирился и бросился искать новую идею для заработка. Я хорошо поработала на него, он сильно поднялся на нашем канале. Я ему ничего не должна, мы расстались друзьями.

Мой снайпер любит, чтобы я отписывалась ему каждые утро и вечер, присылала фотографию, чтобы он видел мое настроение. Но со временем снова приключилась беда — теперь оно еле ползет. И эти строчки в книгах, которые иногда расплываются. Перечитываю, перечитываю одно и то же, потом как психану: дура! Похожу по квартире, проверю холодильник.

Выйду на улицу, посижу с соседками, поболтаем о том о сем. Они что-нибудь смешное про Нику расскажут. Он ей, оказывается, не разрешал ездить на своей машине, они слышали, как она отказалась брать такси, попросила ключи, он покрутил у виска и молча пошел в подъезд. Она мялась, мялась у подъезда, потом все же вызвала машину. Он, конечно, с ней плохо обращался, держал на расстоянии. Но со мной ведь все иначе? Почему тогда что мама, что будущая свекровь так смотрят, будто им меня жаль?

***

Скоро месяц, как я прилежно жду своего офицера, считаю дни, строчу ему романтические сообщения. Сижу в его квартире за книгами, делаю домашку, совсем как школьница. Через пару часов мне нужно выходить, чтобы успеть добраться до своего репетитора по химии, которая обещала подготовить меня к экзаменам. Мы с ней полны энтузиазма.

На столе вибрирует сотовый, на экране надпись: «Альбина». Моя приятельница из той, другой жизни, которую я оставила ради химических формул и ежедневного ощущения себя глупой неудачницей.

— Алё! Привет, Алька! — отвечаю на вызов. Странно, обычно она мне пишет в чате.

— Марго, дорогая, выходи!

— Куда выходить? — на всякий случай я поспешно подбегаю то к одному окну, то к другому — ни Альбины, ни кого-то другого нет.

— Как куда?! Мы возле подъезда стоим! — в трубке звучат голоса Софы и Дарины, они наперебой здороваются и зовут меня поторопиться.