Моя миссия в Париже

Пришлось лично выехать в Цюрих и поручить другому лицу сообщить мне о распорядке дня г-на "Иванова". Прошло несколько дней, и мой второй корреспондент передал мне сведения, почти аналогичные первым. Русский не поддерживал никаких связей, не появлялся в общественных местах и все время проводил у одной русской Маруси К. Эта дама, молодая и красивая, умеющая льстить мужчинам, одевалась с большой элегантностью и жила на широкую ногу, окруженная непомерной роскошью. Ее встречали в ночных заведениях в сопровождении германских офицеров, подозреваемых в шпионаже. Французские власти считали и ее подозрительной особой.

Прочитав этот доклад, я не мешкая вернулся в Швейцарию и отправил записку Миличу, приглашая его пообедать завтра в небольшом ресторанчике, расположенном в нескольких километрах от французской границы. Хозяйка-француженка была предана нам, и у нее мы оказались в безопасности. Прибыв в назначенный час, увидел изысканно одетого Милича. Он непринужденно протянул мне руку - его манеры полностью изменились.

- Итак, Иванов, вы довольны делами? - спросил я.

- Очень доволен, г-н полковник, мне удалось отправить друзьям телеграмму, и я жду ответа.

- Полагаю, вы сейчас развлекаетесь, ведь это так естественно в вашем возрасте.

- Да, между делом, г-н полковник, но это мне не мешает работать. В настоящее время я занимаюсь контрразведкой.

- Это безусловно интересно, однако в чем заключается ваша работа?

Милич смутился, и я увидел колебание в его таких выразительных глазах. Он ответил с явным напряжением:

- Я познакомился с одной молодой русской, Марусей К. Она необыкновенная...

И Милич принялся пылко расхваливать эту женщину и описывать мне ее.

- Она обещала помочь раскрыть германский разведывательный центр в Швейцарии. Благодаря ей, я смогу обнаружить их организацию и во Франции и ликвидировать ее руководителей, обосновавшихся здесь.

- Великолепно, - сказал я. - Какого же результата вы добились с момента знакомства с Марусей? Она вас свела, по крайней мере, хотя бы с одним из этих людей?

- Пока еще нет, но она обещала ввести меня в эти круги, если я сначала окажу им небольшую услугу.

- О какой услуге идет речь?

- Марусю просили добыть сведения о русских войсках во Франции. Однако уверяю вас, г-н полковник, она согласилась с единственной целью раскрыть центр германского шпионажа.

- Прекрасно все понимаю. Не станем терять времени. Этим же вечером вы представите меня Марусе как русского офицера с французского фронта, находящегося на излечении в Швейцарии.

Милич, казалось, был доволен тем, что приготовил для меня.

- Что же касается вас, - добавил я, - то этой же ночью отправляйтесь поездом во Францию. Комиссару на границе предъявите этот сиреневый билет, который будет вашим пропуском. По прибытии в Париж встретьтесь с моим заместителем, который займется вами до моего возвращения.

Милич смотрел на меня, не в силах произнести ни слова. Наконец взволнованно прошептал:

- А Маруся? А мой план?

- Позвольте здесь действовать мне. Что касается Маруси, ее вы увидите позже, когда я разрешу.

Милич помрачнел, встал со стула и гневно воскликнул:

- Я люблю Марусю и никогда с ней не расстанусь. Я свободный человек, и вы ничего не сможете сделать со мной.

Я слушал его, спокойно куря папиросу.

- Слова, которые вы только что произнесли, - ответил я, - принадлежат юному "Иванову", охваченному страстью и готовому забыть свой долг ради прекрасных глаз женщины. Я же хочу разговаривать с Миличем, который должен по крайней мере я на это надеюсь - помнить о нашей беседе в Бердичевской тюрьме и о своем торжественном обещании исполнять мои приказы. Он не должен также забывать ни клятву, которую дал своей славянской организации задолго до войны, ни смерть отца, за которого поклялся отомстить.

Заканчивая эту фразу, я заметил, как галантный и щеголеватый "Иванов" превращается в молодого сербского террориста Милича.

В порыве отчаяния он бросился передо мной на колени, прося, словно ребенок, прощения и повторяя:

- Вы правы, господин полковник, я сделаю все, что прикажете, только спасите Марусю, уверяю, что она хочет вам помочь.

Через час в элегантном салоне он представил меня молодой женщине как капитана Дмитриева, тяжело раненного на войне, который рассказывает удивительные истории о русских войсках во Франции. Спустя несколько минут "Иванов" подошел к своей подруге и попросил разрешения откланяться.

- Что с вами? - удивилась она. - У вас такой озабоченный вид сегодня. Какие-нибудь неприятности?

- Никаких, однако я настолько утомлен, что должен немного отдохнуть. До завтра, Маруся.

Он ушел, не выказывая грусти и волнения, мучивших его.

Оставшись наедине со своим визитером (то есть со мной), Маруся принялась с многообещающим видом завоевывать так называемого капитана Дмитриева, с живым вниманием слушая невероятные басни о русских войсках во Франции. Время от времени она задавала вопросы о размещении войск, о номерах полков, но так неуклюже, что ее собеседник, отвечая, что на ум взбредет, не мог удержаться от улыбки.