Моя Москва

Падает в обморок, Петр ловит ее на руки.

В комнату входят Анна Сергеевна, Иван, Филипп Романович и Алла Львовна.

СОРОКИНА(крестится). Господи, спасибо ты…

Иван обнимает мать.

СОРОКИНА. Господи… (Оглядывает всех, говорит отрывисто.) Все молиться!

Все тихо, склонив головы, шепчут молитву.

У Ивана звонит iphone.

СОРОКИНА. Хотя бы на время молиться отключать.

ИВАН. Извини мать. (В трубку.) Алло!

СОРОКИНА. Что «извини»? Бог говорить: я Москву спасать, а они на меня срать.

СВЕТЛАНА(поднимается с рук мужа). Надо Кирилл Петрович убрать.

СОРОКИНА. В простынь замотать.

ПЕТР. На балкон класть, рядом со свернутый палас.

СВЕТЛАНА(берет пульт). О! Телевизор работать!

ПРОСКУДИНА. Что показывать?

СВЕТЛАНА. Передача: «Они пережить блокада».

ПРОСКУДИНА(садится рядом). Интересный…

СВЕТЛАНА. Здесь смешной историй про блокада.

ПРОСКУДИН. Я так бояться, когда санки перевернуть.

ИВАН(убирает телефон). Мать, я скоро уходить.

СОРОКИНА. Куда?

ИВАН. На фуа-гра-party в честь конец блокада.

СОРОКИНА. Заходить в магазин – покупать фрикасе и календарь про годовой блокада.

СВЕТЛАНА(смотрит в телевизор). Ха-ха-ха! Анекдот про смерть младенец!

ПРОСКУДИНА. Я люблю смеяться над смерть!

ПЕТР. Я люблю российский телевизор – там всегда труп показывать.

ПРОСКУДИН. Там всегда президент мяукать.

СОРОКИНА. Иван, убирать пока отец, а то вонять и течь на паркет.

Иван волочит отца на балкон. Останавливается.

ИВАН. Уф! Уставать! Желание дрочить.

СОРОКИНА. Бог видеть – в ад кидать.

ИВАН. Ты сам в Бог не верить. Ты врать.

СОРОКИНА(смеется). Да, не верить, а притворяться. Во время блокада молиться: Бог спаси, я буду живой и хороший. А сама думать: если спасать, снова быть плохой, обманывать Бог.

ПРОСКУДИНА. Мы с Филя тоже Бог обманывать в молодость. Говорить, Бог, давать нам московский квартира – мы в церковь ходить, человек помогать. А когда Бог нам давать, мы обманывать и нищих дразнить.

ПЕТР. Надо Бог плевать и в банк на процент класть.

ПРОСКУДИН. Главное, ставка рефинансирование не превышать.

ПЕТР. Даже если завышать – всех обманывать.

СВЕТЛАНА. Деньги получать и солярий ходить, эпиляция делать. Из жопа волосы выдирать.

ИВАН. На Бог надо срать, хорошо жить, умирать в пустота попадать.

СВЕТЛАНА. Надо забыть Бог.

ИВАН. Да, как скот жить: жрать и срать.

СОРОКИНА. Иван, отец тащить до конца.

ПЕТР. Да, тухлый отец не бросать.

ИВАН. Не приказывать мне. Если приказывать, я убивать.

СОРОКИНА. Я тебя сама убивать.

СВЕТЛАНА. Тихо! Телевизор не переорать!

ИВАН(оттаскивает отца в угол). Вот здесь бросать.

СОРОКИНА(Проскудиным). Ты уходить. Мне надоедать – целый день торчать.

ПРОСКУДИНА. Еда давать, тогда уходить.

СОРОКИНА(указывает в угол). Мой муж жрать – вот такой еда.

ПРОСКУДИНА. Суши хотеть, деликатес, а твой муж пусть детдом жрать.

СВЕТЛАНА. Ха-ха! Я любить над сирота смеяться! Они уголовник вырастать, никогда гламур не знать.

СОРОКИНА. Хорошо, что окна бомба выбивать – теперь мы пластиковый рама ставить.

ИВАН. Война – хорошо. Лишний человек умирать.

СВЕТЛАНА. Да, теперь Москва свободней стать. Нет мерзкий чурка.

СОРОКИНА. Раньше Москва полный говно быть – чурка, пробка.

ИВАН. Теперь мы сам – москвич. Теперь мы всех говном обзывать. «Понаехали» говорить.

СВЕТЛАНА. Как будто интеллигентный ходить, как будто родословная и столовый серебро, а сам пустой внутри.

ИВАН. Да, пустой, как москвич.

СОРОКИНА. Света, от телевизор отрываться. Отмечать конец блокада. (Алле Львовне.) А ты с муж уходить – тебя не звать. И так у нас много жрать.

ПРОСКУДИНА. Если прогонять, мы у вас воровать деньги.

СОРОКИНА. Тогда оставаться. (В сторону.) Все равно их обмануть.

Выходит и входит с подносом шампанского и закусок. Раздает всем бокалы и тарталетки, кроме Проскудиных.

СОРОКИНА(поднимает бокал). За снятие блокада с Москва!

ПРОСКУДИНА. А мне?

ПРОСКУДИН. А мне?

СОРОКИНА. А вас я обмануть.

СВЕТЛАНА. Новый поколение москвич обманывать старое поколение москвич.

ПРОСКУДИНА. Мы на вас жалобу писать Медведев.

ПЕТР. Медведев – марионетка. Нет настоящий власть.

СВЕТЛАНА. Вся власть у Путин.