Моя навеки, сквозь века

 Как будто, вчера я узнала бы его из тысячи. Не по лицу, по широким плечам, которые отделяли меня скалой от всего мира, по затылку, широкой шее, на которой можно было висеть хоть всю жизнь. И все были счастливы, как я, так и шея.

 Сейчас же, он сидел такой же как и все – блестящий господин, герой-офицер, дворянин. Он – часть этого общества, такой же, как и все они. Я бы не узнала его сейчас, если бы он, извинившись перед соседом, таким же франтом, не поднялся бы с места, к выходу.

– Он выходит, я же могу подойти к нему? – прошептала почти на ухо Павлову.

– Да, но… я сопровожу вас.

– Нет, не нужно. Я справлюсь.

– Я буду ждать вас в холле.

– Нет, это лишнее, – Вася уже скрылся за дверью, а я начала волноваться, что снова его упущу. – Я очень благодарна вам, вы не представляете, как сильно мне помогли сегодня. Не ждите меня.

 Он хотел сказать что-то ещё, но я быстро пошла к выходу.

 Скорей, скорей!

 И не побежишь ведь!

– Любезный! – обратилась к мужчине, обслуге. – Мужчина, только что вышел, куда он пошёл?

 Мне пришлось вытерпеть демонстративный взгляд с головы до ног в духе: что ты здесь забыла, нищебродка?

 Полезла в сумочку за купюрой, и только тогда мне указали направление:

– Дальние комнаты, там переодеваются манекенщицы.

 Он тоже, лакей этот, отвратительный. Маленькй, какой-то мерзко-миниатюрный, ниже меня ростом, уже меня фигурой, хоть и не молод. И лицо – не по мужски утончённое и тоже миниатюрное. Такой склад для девушки был бы просто кукольно-прекрасным, для мужчины же…

 Первая открытая дверь оказалась пустой гостиной, и следующая, и потом, лишь приблизившись к четвёртой двери я услышала звуки.

 Эти звуки… проклятые мушки снова заплясали в глазах, а воздух застрял в горле.

 Возня, женский полусмех, прерывается стонами, мужское бормотание. Что-то упало с грохотом, а я колебалась только миг. Пусть воздух стал тяжёлым и кровь гулко бьёт в висках, но если у него кто-то есть, если в этой жизни я ему не нужна, я хочу знать об этом сейчас.

 Первое, что увидела, когда бесшумно открыла дверь – женская нога. Отвратительная нога, на щиколотке которой скатался мерзкий чулок, как у моей бабушки.

 Женщина сидела на столе, запрокинув голову, тогда как мужчина помеж её ног…

 Он? Не он? Такой же стриженный затылок, такой же чёрный фрак… Он на миг повернулся в профиль и я чуть удержалась, чтобы не упасть – такое облегчение затопило меня!

– Мадмуазель Кос! – крик шёпотом прямо мне в ухо. – Чего ещё я о вас не знаю?

– Ты! – я зажмурилась от удовольствия, даже не глядя на него, – это не ты!

– Это как раз-таки я. Закройте дверь, ради всего святого!

 Послушалась незамедлительно. Парочка даже не заметила соглядатаев, я развернулась и уставилась на Слепцова.

– Как ты мог!  – что-то порвалось во мне. Он – довольный, не подозревающий ни о чём. Я – такая слабая, зависимая, бросившая всё даже не ради него, ради себя рядом с ним. Хотя бы с тенью его, моего. – Я чуть не умерла! Боже мой! Я чуть не умерла! – я заколотила кулаками по его груди, понимая: это он. Мой Вася никогда не выберет другую, когда в его жизни есть я. Страшная мысль, что он может и не просто может, но прекрасно, полноценно живёт без меня, потихоньку ослабляла хватку.

 Продолжаю шептать ругательства, удары всё слабее, всё реже, а Слепцов не шелохнулся. Стоит, как и стоял, пока я не затихла. Смотрю на него: губы сжаты, острый подбородок, скулы подёргиваются. Не контролируя себя потянулась к его губам. Просто коснуться, просто убедиться, что он не застыл здесь, а всё такой же, живой.

 Лёгкий поцелуй на который он ответил.

– Что стряслось? – не разжимая объятий.

– Я… мне… кое-что произошло. Мы можем где-то поговорить? Это очень секретно и очень срочно.

 Он ухватил меня за руку и повёл к выходу, в полной тишине помог одеться.

– Вы не против прогулки?

 Я замотала головой, выходя в распахнутую ошарашенным привратником дверь.

– Я на минуточку.

 Вот с Павловым, который не послушался и остался меня дожидаться, придётся объясниться.

– Мадемуазель… – он приосанился, стоило мне сделать шаг к нему. – Я вижу… у вас всё получилось? – глянул мне за спину.

– Только благодаря вам. Спасибо, Николай, – я улыбнулась.

– Счастлив служить вам, моя прекрасная революционерка. Позволите? – он улыбался немножко грустно, но без злости. А я вот так и не поняла: что позволить? Но кивнула, у меня нет ни малейшего повода ему не доверять после сегодняшнего утра.

 Он бережно взял мою руку в свою, большим пальцем случайно коснулся моего безымянного, где бывает обручалка – как огнём обжёг. Притянул ладонь к лицу, медленно коснулся воздуха, едва-едва не целуя руку.

– Не удивлюсь, если ваш спутник сегодня же пришлёт мне вызов.

– Не говорите глупостей! У нас просто…

 Он перебил, уже отпуская мою руку.

– Алиса, скажите честно: у меня есть хоть какой-то шанс? Я могу увидеть вас снова?

 Сейчас от дурашливости не осталось и следа, а я… он слишком по-рыцарски повёл себя сегодня, не заслужил ни обмана, ни корысти.

 Я помотала головой, ужа сама улыбаясь с оттенком грусти.

– Ни единого. Мне больно говорить вам это…