Моя (не)идеальная жизнь (СИ)

— Держи — он протянул мне распечатанный конверт — Ознакомься до прихода Итачи. — Шатен быстрым шагом направился в ванну. Я проводил его спину взглядом, потому что что-то определенно было не так. Как только дверь захлопнулась, на глаза мне попались мелкие капли крови на полу. Дорожка легко отслеживалась от места, где сидел я, до двери ванны. Словно перемешанный пазл мысли роились в голове, откинув конверт на кровать, я встал и стараясь не издавать звуков подошел к двери в ванну, понятия не имею зачем это делаю, но тело вело свою игру. Резко распахнув дверь, Сасори дернулся как от удара, его рукава были закатаны до локтя, руки находились в тонких длинных порезах, а пальцы были сплошной кровавой массой. Его глаза до этого носившее темно-карий оттенок казалось, почернели от расширившихся зрачков, вода продолжала наполнять раковину, окрашиваясь в красный цвет. Более чем уверен, что сейчас он раздумывал, убить ли меня на месте, за то, что я увидел его слабость, или же просто вырубить меня. Сделав неуверенный шаг вперед, дверь за моей спиной захлопнулась, отрезая пути к отступлению.

Как завороженный я наблюдал, как по его тонким кистям стекают кровавые дорожки, ещё один шаг навстречу, и шатен напрягся, расправляя плечи и выпрямляясь. Его взгляд стал испепеляющим, но он не произнес, ни слова, ни малейшего движения, только продолжал выжидающе наблюдать за моими действиями. Пальцы у основания были практически лишены кожи, я протянул руку, чтобы взять его кисть, «издержки работы», кажется, он пользуется тонкими струнами, которые по толщине практически как нити. Видимо при использовании человек ранит и себя, учитывая, что уже вчера пальцы были перевязаны, сегодня дело только усугубилось. Рядом с раковиной была аптечка, вся запачканная свежей кровью, но так и не открытая, моя рука замерла так, и не коснувшись его. Сменив направление, я раскрыл аптечку, меня не остановили, а значит, моя смерть пока откладывается.

Склянки, таблетки, бинты и пластыри, пальцы перебирали содержимое, «перекись водорода», пока мозг пытался понять, какого черта я вообще творю, руки жили своей жизнью. Колпачок был откручен, в нос ударил едкий запах, свободной рукой я взял бинт, размотав приличный кусок, пришлось дернуть его зубами, сетчатая ткань легко поддалась, повиснув безвольным лоскутом. Смочив комок бинта, я поставил пузырек и, не спрашивая разрешения, обхватил правое запястье шатена, не дожидаясь реакции, я приложил бинт к основанию пальцев. Шатен рванул руку на себя, тихо зашипев, моих сил не хватило, чтобы его удержать.

Подняв взгляд на него, я увидел, как он пытается скрыть свою боль и шумно втягивает воздух через нос. Не отводя глаз, я снова перехватил его запястье, теперь уже пришлось действовать аккуратней, легкими, едва касающимися движениями лишь на долю секунды я позволял бинту коснуться его кожи. Когда пальцы стали подрагивать, я вспомнил такое простое действие как дуновение, как ни странно это помогало. Я сменил около четырех лоскутов бинта, и смог обработать только одну руку. За всё это время нами не было произнесено ни слова. Вся эта процедура носила какой-то почти интимный характер, мне казалось, что меня допустили туда, куда попасть очень сложно. Пока я копался в своих мыслях, я умудрился перевязать каждый палец в отдельности, наложить какую-то мазь и всё это закрепить пластырем.

Со второй рукой дело пошло гораздо быстрей, вот только чем ближе становилось завершением моей «работы», тем больше я не понимал причин своего поступка, а самое главное как мне это объяснить Сасори. Крышка перекиси вернулась на место, аптечка захлопнулась, и ничего лучше, чем уйти по-английски, я не придумал. Прикрыв за собой дверь, я испытал облегчение с примесью чего-то, напоминающего разочарование. Вытерев капли крови на полу салфетками, которые остались ещё с завтрака, я всё-таки вернулся к изучению своего «задания».

Вытянув тугой сверток листов, я не поверил своим глазам. Печатный текст, далеко не крупного шрифта, четыре альбомных листа, исписанных с обеих сторон всё это, мягко говоря, меня шокировало. Мельком пробежав взглядом по строчкам, волосы на затылке пришли в движение, я ничего не понимал, слишком много информации, уточнений, инструкции, новых мест и названий. Паника медленно стянула узлом желудок, я присел на край кровати и попытался внимательней прочитать текст, у меня даже ладони вспотели.

— Как успехи? — Шатен говорил тихо, но голос был четкий.

— Ужасно. — Признался я, проследив как он, надевает тонкие черные перчатки, скрывая бинты и пластыри. Сасори подошел практически вплотную и пробежался взглядом по строчкам, его рука привычно потрепала меня по волосам. Едва он попытался отойти, моя рука рефлекторно ухватила его за рукав. Не хочу знать какие эмоции сейчас на его лице, я хочу банальной благодарности, просто скажи мне «спасибо», а чтобы не ущемлять твою гордость, я даже взгляд от листа не подниму, просто скажи…