Моя (не)идеальная жизнь (СИ)

— Что ты сказал?! — Я почувствовал как волна гнева, сквозь голограммы, дошла до меня, и всё усугубляло хихиканье Дзецу и откровенный ржач Хидана.

— Успокоились! Сконцентрируйтесь на том, что происходит здесь и сейчас. — Пэйн рявкнул так, что я вздрогнул, хотя может это было только из-за того что он стоял слишком близко. — Кто там на раз? — Дзецу прочистил голос, но ему не дали сказать.

— Ну могу на этот раз пойти я, а? Мои мозги уже охуевают от скуки! — Седой подал голос и потянулся, игнорируя взгляд своего напарника.

— Это ещё один отряд из Японии. — Недовольно скривился Дзецу. Видимо у Италии был альянс с ними, вот только как же они нас всё-таки выследили?

— Тогда решено. — Рыжий посмотрел в сторону Итачи. — Ты, отправишься наперерез второму отряду, задержи их. — Красноглазый сразу же разорвал связь, ничего не ответив, будто был готов к такому повороту. — Итачи и Кисамэ встретятся с врагами, а твоя задача, Сасори, обеспечить им отход, спустя два часа, после того как мы на сегодня закончим.

Шатен ничего не ответил, явно понимая больше меня, но сейчас давящая атмосфера стала более заметной. После того как все разошлись, и даже Дзецу удалился, Сасори вновь вернулся к пареньку, игнорируя моё присутствие. Возможно сегодня я немного перегнул палку на собрании, но ведь никто не просил выгораживать меня! Подключив квадрокоптер к сети питания, я решил зарядить батарею и почистить моторные механизмы, потому что масло, после бури, забилось песком. Одной рукой работать было крайне неудобно, ко всему прочему боль тихо, но верно, начинала сводить с ума, заполняя все свободные мысли.

— Сасори-дано, здесь есть оружие, м? — Я не оборачивался, продолжая разбирать вентиль. Примерно так мы работали в нашей мастерской, находимся на одной площади, но каждый возиться с чем-то своим, при этом, никак не комментируя действия другого. Иногда я надевал наушники, и полностью погружался в свой мир, игнорируя любые внешние воздействия.

— Совсем немного. — Он отозвался, и это заставило меня улыбнуться.

— Горючее или керосин, можно найти, м? — Нужно пользоваться моментом, потому что пока он говорит нормально, и не пытается меня убить.

— Для заправки или взрывчатки? — Я готов был не униматься хоть до глубокой ночи, лишь бы продолжать слышать его голос, будто это было сейчас самым важным.

— И то, и другое, да. — Мы продолжали переговариваться, находясь на расстоянии пары метров друг от друга, сидя спиной к спине, и это грело меня. — А еда тут вообще есть, м? — Откинувшись, я растянулся на полу, поглядывая на то, как шатен собирает свои всевозможные препараты.

— Только консервные запасы. — Странно, я не заметил подобного на кухне.

— Сасори-дано…

— Послушай, Дейдара. У меня нет желания продолжать возиться с тобой, сейчас мне есть чем заняться. — Больно, но я могу это вытерпеть, это заслужено.

— Сасори-дано, я хочу вас, да. — Приняв сидячее положение, я развернулся к нему лицом, полностью раскрываясь перед своим напарником.

— Ты выжил из ума! — Бешенство и ярость по кусочкам раскололи маску безразличия, которую носил шатен. — Ты смеешь…

— Я хочу, чтобы вы взяли меня. — Он осекся, замерев, будто у игрушки кончился завод. — И если уж вы решите прекратить со мной отношения, то подарите мне перед этим ночь, когда я буду в вашей позиции, хм. — Казалось, он не дышал, продолжая смотреть на меня остекленевшим взглядом. — Я хочу почувствовать, что значит быть снизу… когда тебя любят, да. — Сасори не ответил, он покинул холл, оставив меня наедине с пленником. — Всё из-за тебя, маленький мафиози, да. — Мой взгляд уныло сканировал паренька с татуировкой на лбу, в виде японского иероглифа означающего «любовь». — Что такое эта твоя любовь, м? Она тебя спасет завтра, м? — Негромко рассмеявшись, я на коленях подполз к парню. — Прискорбно, да? — Мои пальцы коснулись ещё теплой кожи на лице Пустынника. — Конкретно ты, не сделал мне ничего плохого, но я испортил твою жизнь за мгновенье, просто потому что так было надо кому-то, хм. Интересно ты тоже ненавидишь меня, м? — Я снова рассмеялся, чуть щипая нежную кожу. — Я ненавижу любовь, да. Господи, как же больно любить, да. — На мою руку капнула слишком крупная слеза. — ЧЁРТ! — Я заставил эхо разнести мой голос по всему помещению, и больше не думая ни о чем я согнулся, утыкаясь в ткань, пропитанную потом и кровью нашего пленника, добавляя к этому, свои соленые слезы.

Минут через десять я, наконец, покинул общий холл, с опухшим лицом и отекшими веками. Ноги принесли меня в ванную комнату, которая была пуста и не имела следов моего вчерашнего преступления. Он не ответил мне, так почему я больше не чувствую себя живым? Я же не получил отказ. Из меня будто все соки выжили, оставив пустую оболочку влачиться по этому чертовому зданию. Всё достало. К черту! Всё к черту!