МОЯ. Не отдам!

— Тебе не привыкать. Или, что, отвык по зубам получать? Чую, отвык, хозяином всего себя почувствовал. Вот жизнь и ткнула тебя хорошенько.

— Ясно.

— И? Что-нибудь еще добавишь? Мне за тебя и дальше впрягаться? Или можно не теребить связи? — Тигран наклоняется, понизив голос. — Я услышал от Моники, что ты снимаешь с себя ответственность за ее безопасность. Так ли это?

Почесываю заросший подбородок. Еще не побрился. Кожа ноет сильно. Хочется привести себя в порядок после длительного пребывания в карцере и в лазарете, прикованным наручниками.

Достаточно долго времени так провел. Теперь в голове ясность. Точно такую же ясность и легкость хочется во всем теле и собственных действиях.

Выход из-под контроля всегда грозит тем, что расхлебывать придется. Вот и мне…

— Частично.

— Поясни! — требует. — Мне твое частично ни о чем не говорит! Мне и дальше впрягаться за твою шкуру?

— Забавно, что ты спрашиваешь, впрягаться ли за меня, и не спрашиваешь, стоит ли впрягаться за девушку.

Ищу на лице Тиграна следы… сам не знаю чего.

Как меня выбесили мурлыкающие интонации Моники, ее намеки…

Я в Тигране уверен, в ее чувствах к Марии, супруге. Уверен… был.

Рыжая — та еще… ведьма. Хитрая бестия. Извернуться умеет. Мозг наколупать так, что сам не свой становишься.

— Уже впрягся? — бросаю наугад.

— Даже если так, то что?

Напрягаю кулаки со всех сил под столом, растягиваю их в стороны. Напряженная цепь наручников звенит от напряжения. Браслеты впиваются в запястья до крови. Боль не отрезвляет, лишь подкармливает ревнивых чертей, подбрасывая им причины.

Одну за другой.

Одну за другой.

Может быть, ложные…

А, может быть, настоящие?

Я говорил о ясности.

Фальшь.

Ясность была лишь в моменты, когда не сталкивался с новыми новостями о Монике.

Тигран еще не ответил, но я уже нутром чувствую, что за Монику он вписался.

А причина? Причина какая?

— Не тупи, Осло. Не будь пиздюком членоголовым! — шипит Тигран. — На твоей невыносимо пресной роже сейчас ясно написано, о чем думаешь. Какие связи с Моникой, дурень? У меня есть Малая! — дергает губами и откидывается на стуле, смотря с возмущением. — Ревнуешь, так имей смелость признать, что ревнуешь, а не тупо подозревай всех.

С трудом веду головой из стороны в сторону.

Бульон мыслей из ревности — наваристый и кипящий, так просто из головы не выплеснуть.

Я пытался. Я только тогда буду уверен в верности этой маленькой рыжей гадины, если сам ее зашью. Зашью и буду проверять — целка ли? И драть всюду тоже буду. И…

Не знаю, что потом. Меня все бесит, и, чем больше я думаю, тем сильнее кроет. Под контроль ее надо. Под ежеминутный, блять. Чтобы знать, где она, что она и с кем. Отслеживающих устройств напихать всюду. Чипировать! Как непоседливую собачонку.

В моей голове творится лютый пиздец.

И слова Тиграна лишь чуть-чуть сбивают градус.

— Тогда какой тебе резон?

— Девочка умненькая, — ухмыляется Тигран. — Знает толк. Идеи у нее интересные. Я бы даже сказал, полезные… Кое в чем смогла подсказать. С большой выгодой для меня.

Новые дровишки в костер моего возмущения.

Тигран Монику нахваливает. А я даже не сомневался, что эта дрянь — умная. Не сомневался никогда, но считал, что ее самоуверенность и пылкость в силу возраста все испортят. Но, когда она королевской поступью вошла в камеру для свиданий, понял, что ошибся.

Просчитался.

Недооценил.

Я, может быть, и даже на треть не понял, насколько она может быть коварна. Королевская, рыжая, гадюка!

— Только не говори, что ты ее в свои делишки втянул.

— Говорю же, случайно вышло. Алмазу нужна огранка. Больше знаний и опыта. Самородок, что надо. Я, что, похож на идиота, который ценными кадрами разбрасывается? Тобой, например, до сих пор дорожу, хоть ты мне много хлопот доставляешь. Люди — это одни из самых рисковых инвестиций. Но тем не менее, одни из самых ценных, — назидательно произносит Тигран.

Заебись.

Он взял шефство над Моникой. Разумеется, не без дальнейшей выгоды для себя.

Именно это меня и бесит.

— Ты хоть понимаешь… Понимаешь, что втягиваешь девчонку сопливую в слишком большие игры. Опасность. Риск.

— Большие возможности, — парирует. — Говорю же, инвестиции, дружище.

— Инвестор, блять.

— Я обеспечил ей достойную охрану, не переживай. Достойную, понял? — смотрит с намеком.

— Это что сейчас было?

— Что? Когда? — усмехается в открытую. — Ааа… Ты про это. Просто предупредил. На всякий случай. Мало ли. Вдруг у тебя от ревности не только член сломался и мозг потек, но еще и крыша настолько съехала, что ты на девчонке отыграться захочешь.

В горле сохнет.

А я ведь хотел. Планировал. Орал тут…. мол, пиздой отработаешь.

Плюс эта драка с охранниками. Я видел, насколько Монике было страшно, пока ее не вывели.

Она видела только самое начало, и ей было дико страшно.

Видел и… питался этим страхом, скармливал его своим тварям.

Нет, я бы не стал. По-настоящему насильно трахать бы не стал! Или… стал бы?

Сам не знаю.

Ситуация перевернулась, встала ни тем боком, ни другим, на острую грань встала. До сих пор неизвестную.