Моя неделя с Мэрилин

Мэрилин выглядела такой несчастной, что я не смог удержаться и взял ее за руку. Она, казалось, не сразу это заметила, но потом вдруг сжала ее со всей силой.

— Ты так думаешь, Колин? Ты, правда, так думаешь?

— Конечно. На самом деле я знаю это наверняка. Он сказал Оливье, что ему нужно отдохнуть от всего этого бедлама, связанного со съемками. Он не говорил, что ему нужно отдохнуть от тебя.

— Но я видела эту запись на его столе... В ней говорилось, что я не ангел, которым он прежде меня считал. Из этого следует, что он во мне разочарован.

— Артур едва ли думал, что женится на ангеле, или он просто псих. Ему нужна была фантазия или реальная женщина из плоти и крови? Он знал, что ты самая знаменитая кинозвезда в мире. Он что, думал, что ты стала такой, упав с неба? Разумеется, нет. Ты же говоришь, что Артур писатель. Он просто записывает разные случайные мысли, которые приходят ему в голову. Я видел, как он на тебя смотрит. Он понимает тебя. Он гордится тобой. Он обожает тебя. Просто он не представлял — никто не представлял, — сколько труда может быть сопряжено со съемками такого фильма...

Голос Мэрилин был едва ли громче шепота.

— Значит, ты не думаешь, что он меня бросит? Ты думаешь, он вернется?

— Я в этом уверен. А теперь мне пора идти, а тебе — спать.

— О, не уходи, Колин. Я не вынесу, если еще и ты уйдешь.

Мэрилин смотрела на меня широко открытыми глазами и держала мою руку так крепко, словно от этого зависела ее жизнь.

— Пожалуйста, останься, Колин.

— Хорошо, я останусь. При одном условии — что ты приедешь в студию вовремя завтра утром. Это всех удивит. Это покажет им всем, из чего ты сделана. Это докажет им, что ты великая, великая актриса. Потому что ты можешь подняться над обстоятельствами и сыграть так, как не играла никогда!

— О, Колин... Все не так просто, как ты говоришь.

— Ты сделаешь это, Мэрилин? Хотя бы один раз? Не для меня — для себя. Мы не предупредим ни Полу, ни Милтона — никого. Мы просто поедем. Я поставлю будильник на семь утра. Значит, у нас останется еще четыре часа на сон.

Мэрилин захихикала.

— Четыре часа! А мы займемся любовью, Колин? На это у нас время останется?

— Мэрилин, — сказал я строго, — мы не будем заниматься любовью, хорошо? Хватит и того, что я здесь. Ты должна будешь сказать своему мужу, что мы и не помышляли о сексе, — это даже не приходило тебе в голову. Ты должна быть в состоянии сказать ему это, положа руку на сердце. Иначе он точно оставит тебя навсегда. А ты этого не хочешь.

Мэрилин вздохнула.

— Не хочу...

Я сжал ее руку.

— Из чистого любопытства, а ты бы хотела заняться любовью?

— Наверное...

— Я тоже. Но теперь мы должны спать.

— Знаешь что, мы обнимемся.

— Обнимемся?

— Да, я так делала с Джонни — Джонни Хайдом, — когда он болел. Раздевайся и забирайся в постель, Колин. Теперь ложись прямо, лицом к краю. Как хорошо, что ты такой же худой, как Джонни!

Мэрилин выключила свет и легла сзади. Я почувствовал тепло ее дыхания на своей шее. «Дело принимает опасный оборот», — подумал я. Но Мэрилин явно получала удовольствие — она все держала под контролем.

— Теперь согни немного ноги в коленях, Колин, и наклонись вперед.

Я сделал, как она сказала, а она повторила мои движения, прильнув ко мне всем телом.

— Видишь? — прошептала она. — Как ложки!

Я наконец выдохнул.

— Спокойной ночи. Спи сладко.

— М-м-м, — отозвалась Мэрилин. — Так здорово... Непременно.

Примечания

1. Ему было сорок три.

Вторник, 18 сентября

Первые две минуты я чувствовал себя настолько великолепно, что даже не думал засыпать. Следующее, что я помню, это то, как зазвонил будильник по другую сторону постели. Лучи утреннего солнца врывались в комнату. К моему удивлению, я услышал доносившиеся из ванной всплески воды и пение.

I found a dream, I laid in your arms the whole

night through,

I'm yours, no matter what others may say or

do...1

Мэрилин напевала чудесный маленький вальс, написанный Ричардом Эддинселлом к фильму «Принц и хористка», — вальс «Спящего принца». «Ага! Значит, может подняться рано, если захочет», — подумал я.

Пока я переползал на другую половину постели, чтобы отключить будильник, меня осенило: ведь я мог попасть в серьезную переделку! Я провел ночь в постели с чужой женой, а в доме было пять свидетелей. Я поднял свои серые фланелевые штаны с пола и пошел в туалетную комнату. По крайней мере, там был диван, пусть и довольно короткий. Я вернулся в спальню, взял две подушки и модное розовое покрывало и разбросал их на диване в тщательном беспорядке, чтобы все выглядело так, словно я провел ночь именно здесь. «Только Мария увидит это», — подумал я. Значит, я должен сделать так, чтобы ей это бросилось в глаза. Позднее мне может понадобиться, чтобы она выступила в мою защиту. Я поставил пепельницу и стакан на пол у дивана, а рядом положил стопку книг.

— Мэрилин! — позвал я. — Я еду в студию. Увидимся там. Хорошо?

Мэрилин вышла из ванной в белом халате.