Моя незнакомая жизнь

– Да уж знаю. Я голос его поганый на всю жизнь запомнила. – Во мне поднимается давняя ярость. Думала, угасшая, а оказалось, все еще живая и горячая. – Это он пытал моего Игоря, вот так же привязав его к стулу. И глаз ему выколол, и жег его, все тело в волдырях и черных пятнах было. Мальцев просто убил с одного удара, видимо, пытать не умел, а этот – умеет. Он сутки мучил моего Игоря, слышишь? И ты думаешь, что я оставлю его жить?

– Рита!

Старый палач смотрит на меня как на привидение. Простреленный локоть мешает резким движениям, так что самое время нам поразвлечься.

– Этот садист выколол ему глаз и ушел искать меня. А пытал потому, что ему хотелось денег. Ну а сейчас ты чего хочешь, мразь? Теперь я выколю тебе глаз, и ты скажешь мне правду, чтобы я оставила второй…

– Ты не сможешь, – нагло заявляет приспешник обоих Мальцевых. Боже, как я ненавижу его глухой голос! – Один раз ты убила, но этого мало.

– Да неужели?

Ключ в моей руке стал горячим. Обычный плоский ключ, с бороздками и ямками. И я с силой вбиваю его в глаз старика. Тот кричит страшно, воет, как зверь. Кричи, гад, все равно никто не услышит, ты же знаешь. Кровь заливает ему лицо, он пробует выдернуть ключ, но это больно, а он не привык к своейболи.

– Рита, прекрати!

– А что ты сделаешь? Пристрелишь меня? Ну, давай, стреляй. Потому что я только начала. Сукин сын мне скажет все! Так как, будешь стрелять?

Игорь молча отворачивается. Что ж, свадьба, похоже, не состоится. Ну, и хрен с ней.

– Отвяжи Рустама.

Я подбираю с пола складной нож с окровавленным узким лезвием. Им палач резал рокера, а может, и Игоря когда-то. Ключ торчит из его глазницы, и мне вдруг становится смешно: этим ключом я открою сейф с информацией – в буквальном смысле.

Старик с ужасом смотрит на меня. Наверное, ему страшно, потому что мне так смешно от мысли о ключе и сейфе – интересный получился каламбур. А ему страшно – ведь уже понимает, что я сделаю с ним то, что он делал с Игорем. Он ошибся насчет меня, думал, мне не хватит духу. Хватит!

– Ты думал, тебе все опять сойдет с рук? Да только я немного злопамятна. Старому Мальцеву я тоже выколола глаз – после того, как свалила его ударом ножа в спину. К сожалению, мерзавец умер быстро, у меня не было времени возиться с ним. Но тебе так не повезет, ты будешь умирать долго. Знаешь, ведь я тебя ждала с топором в руках в той квартире, где ты, изверг, пытал Игоря. А ты где-то шлялся двадцать с лишним лет.

– Мне нужно в больницу, – снова звучит глухой голос.

– Нет, тебе нужно на кладбище. Но от того, что ты мне скажешь, будет зависеть, будет твой путь туда коротким и простым или длинным и болезненным.

– Вариантов нет?

– Я тебе их перечислила.

– Возьми документы у меня в кармане.

– Ну, и что тут у нас? Ступак Яков Григорьевич, 1943 года рождения, полковник… начальник… Хотел, чтобы я прониклась? Так мне все равно, что полковник и начальник. А вот червям будет, наверное, приятно.

– Меня будут искать.

– Может, и будут. Но кто сказал, что найдут?

– Я тут не один.

– Уже один, – раздается за моей спиной.

Панков резко поворачивается к двери, подняв пистолет.

– Игорь, нет!

– Я же тебе обещал, что буду рядом, если случится беда.

Он сильно постарел, но я бы все равно его узнала. Седой, но не старый и дряхлый, а словно окаменевший, и глаза совсем мертвые. А губы очерчены так же, как у Игоря. Да, дядя Саша постарел. Но не состарился.

– Забирай, парень, Риту отсюда и оставь это дерьмо мне.

Панков ошеломленно смотрит на него.

– Делай, сынок, что я говорю, или стреляй.

– Игорь, нет!

Мой несостоявшийся муж устало опускает оружие. Думаю, впечатлений для него хватит. Ничего, кольца можно будет вернуть в магазин. Если нет, просто отдам ему деньги.

– Дядя Саша, как вы?

– Не надо спрашивать. Иди, Рита, эта часть дела закрыта, не марай руки об эту сволочь. А без него вам будет легче справиться с младшим Мальцевым.

– Но…

– А я тут останусь. У нас с полковником есть один незакрытый вопрос.

Ступак в ужасе смотрит на него, вжимаясь в стену.

– Я думала, мы уже не увидимся.

– Ты-то меня не видела, а я присматривал за тобой, девочка, как и обещал. – Дядя Саша гладит мою щеку. – Ты умный и хороший человек, и если бы мой сын был жив, он был бы счастлив с тобой. Но не будем о грустном… Я заметил движение вокруг тебя год назад, и с тех пор со своими людьми отслеживал всех, кто крутился рядом.

– Это вы убрали Литовченко?

– Ну, не я лично, мои люди. Сумку тебе оставили, кассету я лично прикрепил, знал, что ты поищешь. Вот только не думал, что приедешь не одна. Мы прослушивали Борецкого, так что знали о блокноте.

– Вы слушали мои разговоры?

– И разговоры всех твоих близких. Хорошо, что их немного. – Постаревший отец Игоря пытается улыбнуться, но его лицо уже не умеет улыбаться. – И мы обезопасили твою семью. Хороший у тебя малыш… Литовченко мы убрали после того, как она стреляла в тебя. Эту банду нужно было заставить раскрыться, а им нужен был блокнот, который расшифровал Борецкий. Они решили похитить твоего сына и так заставить тебя выдать местоположение бункера.

– О боже, Вадик… С ним все в порядке?