Моя НЕзнакомка

– Не совсем. Во-первых, он вышел на свободу несколько дней назад, а во-вторых, его убили.

Брови моего собеседника молниеносно взлетают вверх, а подбородок становится ещё более твёрдым. Он, наконец-то, понял всю серьёзность ситуации.

– Вы что-то выяснили?

– Давайте я вам кое-что расскажу, и мы вместе решим, что можно с этим сделать.

Делаю глоток горячего напитка из чашки и, промокнув губы салфеткой, начинаю рассказ.

Надо отдать должное профессионализму частного детектива – за то время, что я сумбурно выкладывал информацию, накопившуюся в моей голове, он ни разу не перебил. Не мешал мне дотошными расспросами, а лишь молча делал заметки в своём ежедневнике.

Хмурил брови. Закусывал губу. Но молчал.

И, когда, наконец, фонтан ценной информации иссяк, я выжидательно уставился на мужчину.

– Ну что ж, Руслан Игоревич, я вас понял. И ваши размышления по поводу гибели Морошкина думаю, не беспочвенны. Итак, что вы хотите от меня? Чтобы я нашёл его убийцу?

– Думаю, и его убийца, и заказчик убийства Эммы – одно и то же лицо.

– Возможно. А возможно и нет.

– Почему?

– Морошкина мог убрать исполнитель. Заказчик – совершенно другое лицо.

– Заказчик – Баландин, мне это отлично известно. И мне он нужен.

– Я вас понял. Давайте обсудим детали, и я начну работу.

Достаю ручку из своего нагрудного кармана и начинаю чиркать на листе бумаги.

Очень надеюсь, что теперь это дело примет совершенно иной поворот и я смогу, наконец, поквитаться с тем исчадием Ада, отобравшим у меня смысл всей жизни.

Глава 27

Лера

*****

– Ну вот, Валерия Ивановна, на первый раз достаточно.

Олег Яковлевич аккуратной мягкой поступью входит в палату. Сейчас он похож на огромного Чеширского кота – такой же величественный и лучезарный. Само спокойствие. Широко улыбается вставной, слишком белой челюстью. Протягивает мне небольшое зеркальце.

Дрожащими ледяными пальцами я хватаю этот предмет. Как давно я не держала зеркало в руках! Несколько лет я предпочитала даже не смотреть на себя. Не думать, как выгляжу, не краситься.

Я предпочла забыть о себе.

Для меня был только один человечек в этом мире – мой крохотный сынишка, которому пришлось очень многое пережить, пока он ещё был в моей утробе. И когда врачи пытались хоть как-то заживить мои жуткие раны, я думала только о нём.

Хоть бы он не пострадал. Хоть бы доносить.

У меня совершенно не было денег. Я была морально раздавлена и тряслась от страха каждую секунду – потому что тот ненормальный, устроивший на меня охоту, мог вернуться за мной. Добить. Закончить начатое.

И я скрылась. Исчезла. Начала жизнь с нового листа.

Постаралась не обращать внимание на свой внешний вид. И он, надо сказать, даже помогал мне – никто не видел меня настоящую за этими жуткими коростами и шрамами, которые постепенно затягивались и заживали. Все видели неприятного урода, а не личность.

И я смирилась. Поняла, что так лучше.

С этой, новой внешностью мои шансы на жизнь существенно возросли. А голодный до крови зверь исчез из моей жизни, оставив в покое.

И вот теперь Олег Яковлевич взялся методично возвращать мне всё то, что отобрала у меня жизнь. Судьба. Карма.

Что будет потом – я не знаю. Мне даже непонятно, сможет ли врач вернуть мне былую красоту. Ту внешность, которая была ранее, до той ужасной ночи. Но я совершенно точно знаю, что хочу попробовать возродиться.

У меня достаточно сил для этого.

Я готова.

– Как вы помните, мы слегка поработали лазером с маленькими шрамами на лбу и попробовали слегка подкорректировать правую щёку.

Впериваюсь взглядом в лоб, который стал немного чище и свежее после четырёх дней, проведённых в клинике. Да, отличие есть. Я вижу. И это не может не радовать.

Бегло опускаю зеркало вниз, оглядывая толстый красный рубец, идущий по левой щеке и отвратительно зажившую правую часть лица. Нет, на это невозможно смотреть без слёз.

Отвратительный горький комок тотчас поднимается из недр. Подкатывает к горлу. Душит рыданиями.

– Не волнуйтесь, Валерия Ивановна. Это была только подготовка. Рубец на левой щеке будем иссякать через две недели. Ну а с правой щекой придётся повозиться. Там не обойтись без пересадки кожи. Это более долгий процесс. Думаю, мы начнём через месяц.

– А сейчас?

– Сейчас вы можете возвращаться домой, к обычной жизни. График лечения у вас в карте. Жду вас через две недели с вещами. Будем работать с левой щекой.

– Спасибо.

Дрожу, спуская ноги с кровати.

Эти четыре дня стали для меня самой настоящей вечностью. А боль в груди из-за того, что Эрик все эти дни был под присмотром няни, не утихает. Мне просто не к кому было больше обратиться. И я даже не знаю, с кем оставить сына на время следующего восстановительного периода.

Пожалуй, нужно прибавить няне жалование и дать ей выходные. Эрик хоть и послушный мальчик, всем требуется отдых.

Та ужасная ночь отобрала у меня всех близких – жениха, подругу, людей, которых я считала своей семьёй. Не оставила ничего, кроме жизни и крохотного существа в животе.