Моя НЕзнакомка

Спрыгиваю на пол, вжимаясь в стену. Слышу, как Ленка распахивает дверь перед высокопоставленным и очень желанным гостем. Склоняется в нелепом поклоне, пытаясь изобразить на своём лице самую преданную улыбку из всех возможных. Лебезит сладким голоском, пытаясь обратить на себя внимание.

– Добрый день, Руслан Игоревич. Проходите, пожалуйста. Ботиночки вот сюда можете поставить. Да, будьте добры.

– Я бы хотел поговорить с Олесей Владимировной. Она дома?

– Да-да, проходите. Олеся Владимировна у себя. Ей нездоровится, но я сейчас предупрежу её, что вы пришли.

Продолжает раскланиваться, провожая Ковалевского обожающим взглядом. Думаю, она с удовольствием потеснила бы Москвину на пути к сердцу этого красавчика. Так было всегда. Руслан Игоревич Ковалевский имел бешеный успех у женщин всех возрастов и сословий. Но его сердце было отдано только Эмме. Ей одной, до самого последнего вздоха.

Её.

Сглатываю слюну, пытаясь смахнуть кончиками пальцев нависшие на ресницах слёзы. Снова высовываюсь из-за двери, наблюдая за горничной.

Вот она, ещё пару раз сделав книксен, всё же выбегает из гостиной, начиная быстро подниматься по ступенькам. Слышу, как она стучит в дверь спальни Москвиной. Настойчиво и очень долго. Сдаётся мне, что сейчас хозяйка мечется по спальне, пряча следы пребывания в ней пылкого любовника. Но я обязательно узнаю, кто же тот жеребец, который заменил Ковалевского в постели белокурой бестии.

Осторожно высовываюсь из своего укрытия. В открытую дверь гостиной мне отчётливо видно мужчину. Он всё такой же красивый. Статный и шикарный. Словно время не властно над ним.

Сердце начинает хаотично биться от присутствия Руслана, и я еле сдерживаюсь, чтобы не вбежать в гостиную. Не рассекретить себя. Сейчас, без той непроницаемой красной маски я отчётливо понимаю, что не могу предстать перед ним в таком виде. С уродскими шрамами. Обезображенная. Некрасивая.

Пробегаюсь обжигающим взглядом по его мускулистой груди, вздымающейся под чёрным джемпером. Опускаюсь по стальному прессу ниже, задерживаясь на оттопырившейся ширинке.

Внизу живота нарастает щемящая теплота, которая расходится электрической волной по телу. Опаляет меня изнутри. Заставляет вспомнить, что я ещё жива.

Не смотря ни на что.

– Иди, иди. Скажи, что я сейчас спущусь. И подай чай!

Слышу приказной тон хозяйки. Торопливый, слегка сбившийся из-за интимной усталости.

Значит, Лене всё же удалось достучаться до Москвиной. И сейчас она, только что выпорхнувшая из объятий любовника, спустится вниз, чтобы очаровать Ковалевского.

Вот же лгунья!

Сцепила пальцы в кулаки, осторожно покидая укрытие. Вошла на кухню, щёлкнув кнопкой на электрическом чайнике. Сейчас я заварю чай, как всегда любил Руслан. С мятой. С небольшой порцией сахара. В меру тёплый.

Он пил только такой. И никакой больше.

И только мне удавалось приготовить этот, казалось бы, простой напиток так, как нравилось ему. Всегда. Это его успокаивало. Придавало сил.

А мне невыносимо смотреть на то, как он изводит себя.

– Лера, там этот красавчик приехал. Олеся Владимировна велела подать чай. Справишься?

Вторая горничная влетела на кухню, сорвав с талии фартук.

Сглотнула слюну, втянув носом моментально замёрзший воздух.

– А почему я? Олеся Владимировна же тебе это поручила.

– Не могу я, Лер. Как вижу его, так ноги сами собой подкашиваются. Он такой красивый, как с обложки модного журнала!

– Я тоже не могу. Не хочу, чтобы он заорал при виде меня. Так что давай, бери себя в руки.

Осторожно вытащила с сушилки белоснежные фарфоровые чашки и поставила их на поднос. В центр водрузила чайник с тёплым мятным чаем. Развернула его носиком к чашкам, составив безупречную композицию. Сахарница. Чайные ложки. Вазочка с леденцами. Всё по Фэн-Шую. Всё так, как любит Руслан.

Я ничего не забыла. Словно и не прошли эти долгие пять лет ужаса и боли. Но в память впечаталось всё то, что связано с Ковалевским.

Ленка пробурчала что-то нечленораздельное. Кинула в меня взгляд, полный ярости и шумно вздохнула. На её лице явно читалась злоба за отказ прислуживать Руслану Игоревичу, но это меня нисколько не задело.

Не тронуло.

Осторожно, стараясь не шуметь, я проскользнула в коридор и притаилась за раскидистым фикусом, откуда мне прекрасно была видна гостиная. Москвина ещё не спустилась, заставляя мужчину тосковать в одиночестве. Но тем лучше для меня. Сейчас я могу как следует его рассмотреть. Насладиться шикарным видом любимого мужчины.

Замерла, стараясь не дышать.

На самом же деле мои глаза пожирали Руслана. Обволакивали его тёплым свечением, задерживаясь на фантастически длинных пальцах, которыми он поправил «Роллексы» на запястье. В свете люстры острым кинжалом блеснула печатка на безымянном пальце.

Заставила моё сердце сжаться от боли до состояния спичного коробка, не дав возможности выдохнуть. Тряхнула электрическим током. Опалила до самых костей.

Боже, Руслан до сих пор носит подарок Эммы. Ту самую печатку, которую она подарила ему вместо обручального кольца в день Помолвки. Ту, которая была выбрана с такой любовью. На самую долгую память.

Навечно.