Моя НЕзнакомка

Он не снял её до сих пор. Не расстался с ней. Не убрал в дальний ящик. Но ему придётся это сделать в тот день, когда какая-то женщина наденет настоящее обручальное кольцо на его палец. Он должен будет сделать выбор. И, разумеется, он выберет жизнь.

Потому что Эмма мертва. И я не вправе ворошить эту историю.

Ради нас всех.

Елена внесла поднос в гостиную. Мазнула по Ковалевскому липким страстным взглядом. Повела округлым плечом. Отставила задницу, демонстрируя излишне полные ляжки.

Стрельнула глазами.

Думаю, она готова прямо сейчас разложиться в позе звезды перед Русланом. Отдаться прямо так, не смотря ни на что. Вот только одной женщине это точно не понравится. До зубовного скрежета.

– Елена!

Властный голос вошедшей хозяйки заставил горничную вздрогнуть. Округлить глаза и неловко податься вперёд, к Руслану. К несчастью, тяжёлый поднос, который неумеха так и не успела поставить на кофейный столик, тоже накренился.

Потянул горничную вниз вместе со всем содержимым.

– Ленка, мать твою!

Истеричный визг Москвиной заставил девчонку застыть, как вкопанная, но было уже поздно. Белоснежный фарфоровый чайник из дорогого сервиза, привезённый некими гостями хозяйки из Монте-Карло, неожиданно наклонился и тёплый мятный напиток, приготовленный мной с особой любовью, выплеснулся на Руслана Игоревича.

Размылся ароматным пятном по его джемперу. Заставил его охнуть. Подхватить чайник за витиеватую ручку, не дав ему упасть на пол.

– Идиотка!

Москвина затопала ножками, обутыми в нюдовые лодочки. Стала сыпать бранными словами как заправская пьянчужка в ближайшей пивной.

От меня не укрылось, как брови Руслана осторожно взмыли вверх. Думаю, его напугало не столько пятно на дорогом джемпере, сколько преображение «невесты». И, кажется, он этому нисколько не обрадовался.

– Посмотри, что ты наделала! Испортила дорогую вещь!

– Да я… не хотела…

– Криворукая! Ещё бы ты специально! Дура безмозглая!

– Простите…

– Пошла вон! Живо!

– Я…

– Быстро свалила на кухню! Забилась в угол, чтобы я тебя не видела, идиотка! И позови Леру. Немедленно. Отныне прислуживать мне и гостям будет только она. А ты – смойся с глаз долой!

Ленка тихонько взвизгнула, как побитая собака. Грохнула поднос со всем содержимым на кофейный столик и попятилась к выходу. Отправилась на кухню.

За мной…

Кажется, я пропала…

Глава 44

Руслан

*****

Смотрю, как Олеся Владимировна моментально теряет лицо. Словно с неё слетает маска. Красивая, шикарная, с золотой огранкой. Оголяет белоснежный отвратительный череп с пустыми глазницами.

Пустой. Нечеловеческий.

Лицо самого Дьявола.

Чёрт, как хорошо, что это случилось до моего разговора с ней. До того необдуманного поступка, который я чудом не совершил. Наконец-то Господь Бог обратил на меня внимание. Не дал попасть в лапы этой пиранье.

Рассекретил.

Просто чудо какое-то.

С раздражением стряхиваю влажные ароматные капли со своего джемпера, моментально делая стойку как охотничий пёс. Тёплая влага с мятным запахом въедается в кожу пальцев. Ввинчивается водоворотом воспоминаний в мои ноздри.

Заставляет сердце обвалиться куда-то в пятки.

Подобный чай умела готовить только Эмма. Только у неё это получалось так восхитительно, нужной консистенции. Так, как я любил.

Правда, это осталось в той, прошлой жизни…

Поэтому я никогда не пью чай в гостях или на работе. Только кофе. От другой плохозаваренной бурды, которую остальные считают чаем, у меня тотчас открывается чувство тошноты.

Поразительно…

Никто не мог знать в этом доме, что я пью только мятный чай. С добавлением кусочка лимона. Чуть тёплый, а не горячий. Никто не мог знать. Если только эта пиранья Москвина не собрала обо мне всю информацию. Досконально. По крупицам.

Но я уверен, что это она не могла узнать. Её осведомитель – секретарша моего отца, Анна, не знает о моём пунктике относительно этого напитка. Да об этом никто не знает! Ни одна живая душа!

Это – слишком интимная вещь. Только моя тайна. И Эммы.

– Пошла вон! Живо!

Олеся топает изящной ножкой, отчаянно жестикулируя перед лицом служанки. Кажется, ещё чуть-чуть, и она её ударит. Припечатает ладонью как надоедливую муху.

Вижу, как с лица девчонки смываются все краски. Растекаются извиняющейся маской. Смазываются в единый бурый совестливый комок.

– Я…

Пытается что-то ответить, отбить подачу, оправдаться, но Москвина ничего не хочет слушать, переходя на взрывоопасный тон. Тот, от которого волосы на моей груди зашевелились.

Елена осторожно грохает на столик поднос и начинает пятиться к двери, практически не поднимая глаз. Становится пунцовой от стыда. Трясётся под истерическим натиском хозяйки дома.

И у меня появляется стойкое желание убежать. Исчезнуть отсюда, никогда более не встречаясь с Олесей Владимировной. Сейчас же.

Но… Есть одна загвоздка.

О каком ребёнке вещал мне мой папаша? Неужели этой гарпии удалось тогда не просто заманить меня в постель, но ещё и добиться желаемого? Поразительно!

И почему моя память до сих пор не вспомнила ни одного интимного момента из той ночи, кроме встречи с Олесей в коридоре? Как так? Ведь я был абсолютно трезв и собирался ехать домой!