Моя НЕзнакомка

– Понял. Уже одеваюсь.

Айтишник сонно зевнул, мгновенно отключившись.

Заложил руки за голову, откинувшись в кресле. Или я сошёл с ума, или женский голос за кадром того видео действительно очень похож на её голос. Тот же тембр, те же интонации, мягкость.

Голос моей Эммы…

И я собираюсь это немедленно выяснить.

*****

– Вот, Руслан Игоревич.

Айтишник быстро рванул на себя ящик стола, извлекая на свет ту самую карту памяти, которая таит в себе столько загадок.

– Показывай.

Прошипел, выжигая на лысине мужчины замысловатые иероглифы. Он сухо кивнул, начиная колдовать с какими-то непонятными устройствами.

– Готово. Вот папка с фотографиями.

Встал из-за стола, освобождая мне место, и я увидел, как на экране монитора тут же побежали разнообразные маленькие иконки. Втянул носом воздух, оборачиваясь к айтишнику.

– Скинь всё на мой компьютер. Я посмотрю в своём кабинете.

– Хорошо, раз плюнуть.

Кивнул, практически бегом направляясь к своему кабинету. Чувствую, как быстро стучит моё сердце, пока я преодолеваю несколько коридоров. Оно набатом отдаётся в мозгу, заставляя нервы зазвенеть от напряжённости.

Залетаю в свой кабинет, молниеносно плюхаясь в кресло. Открываю почту. Олег не подвёл – все файлы уже здесь, готовы к просмотру.

Закусываю губу изнутри, щёлкая мышкой.

Несколько неинтересных фотографий какого-то двора. Фотография смешного котёнка. Эрик, обёрнутый в полотенце и страстно поедающий мороженое. Ещё пара фотографий Эрика с игрушками. Мальчик в обнимку с какой-то женщиной, которая держит под мышкой внушительный букварь. И девушка…

Последнее фото заставило меня дёрнуться. Впериться взглядом в экран ноутбука.

На лбу залегла морщина от сдвинутых бровей, а из горла вырвалось какое-то непонятное бульканье.

Чёрт… Это же…

Увеличил фото, пытаясь рассмотреть кое-какие детали. В груди резко потеплело, как будто меня сунули в сауну, а на лбу выступили капли пота. Быстро смахнул их, проводя свободной ладонью по коже. Выдохнул, пытаясь не разразиться нецензурными выражениями.

Поднял глаза на фотографию.

Полумрак прихожей. Видна входная дверь и простенький встроенный шкаф. Девушка стоит боком к фотографу. Изящная блондинка с шикарными завитыми локонами. Они заслоняют практически всё лицо, и его невозможно рассмотреть из-за плохого качества фотографии. И, кажется, на ней надета красная маска.

Я в шаге от панической атаки. Ледяная дрожь проносится по позвоночнику, скручивая внутренности в единый смешанный комок. Губы, сжатые в жёсткую линию начинают чуть подрагивать от нервного напряжения, и я машинально сглатываю комок, вставший в горле.

Внимание привлекает одежда модели.

Длинное чёрное платье в пол с пикантной сеткой на плечах. Чёрт, я прекрасно помню, как мои пальцы сжимали эти плечи, перебирая эти тонкие переплетенные шнурки, добавляя образу какой-то сумасшедшей сексуальности. Взгляд мечется по фото, подмечая крохотный клатч, лежащий на комоде.

Это точно она.

Та самая девушка, с которой я… уединился в спальне.

Мороз пробегает по коже, опутывая шею невидимым шарфом, и я машинально приоткрываю рот, пытаясь сопоставить все имеющиеся факты.

Значит, я не сошёл с ума, когда сознание подсказывало мне, что Москвина – фальшивка, так искусно притворяющаяся той самой девушкой с маскарада. Ведь я заметил её резкие движения, уродливую родинку, неприятный аромат. Но доводы отца благополучно затолкали мои доводы в самый дальний ящик стола.

Но я был всё-таки прав.

А теперь оказывается, что та самая девушка является матерью мальчика Эрика, который довёл меня почти до состояния сумасшествия. Который перевернул всё в моей душе. Поставил с ног на голову. И эта девушка, если верить Москвиной, её горничная. Та самая, которая потом и нарыла компромат на свою хозяйку, поплатившись за это испорченным телефоном и местом работы.

Но… Кто она?

Мозг лихорадочно работает, подсовывая мне картинку с той самой ночи, когда я читал мальчишке книгу про «Винни Пуха». Вспоминаю, как я спросил у малыша имя его матери. И он, засыпая, конечно же не стал мне врать, еле слышно прошептав:

– Мама Лера…

Валерия…

Могла ли моя Эмма выжить? Подстроить свою смерть, спокойно выносить ребёнка и продолжать жизнь по поддельным документам? Родить, назвать сына – Эрик и скрываться от меня?

Сердце моментально обвалилось в пятки, перестав стучать, и я вцепился руками в столешницу, чтобы не потерять сознание. Ток пробежал по рукам, заныв в подушечках пальцев, обжигая.

Да нет. Это бред.

Моя Эмма никогда бы так не поступила. Она любила меня. Мы хотели пожениться и жить счастливо. Ей просто незачем от меня скрываться…

Кровь забурлила, взорвавшись водоворотом в мозгу, и яркая вспышка на мгновение ослепила меня.

А что, если, так и было?

Но тогда у меня возникает ещё больше вопросов. И ни одного ответа.

Но теперь…

Я знаю, что буду делать дальше.

Бросаю беглый взгляд на часы. Чёрт, я и не заметил, как пробежала ночь. Айтишник, вероятнее всего, уехал домой, чтобы доспать ночь в своей кроватке без потрясений. Ну ладно. Своё дело он сделал.