Моя Нирвана (СИ)

Есть пословица «В семье не без урода». Так вот в нашей семье этим самым уродом всегда был я. Именно я всегда доставлял родителям проблемы и заставлял их нервничать. Все остальные дети в нашей семье — даже Лиза — послушные и примерные. Один я придурок.

Я сижу у больничной койки своей матери, смотрю на ее спящее лицо и чувствую себя самым дерьмовым сыном на свете. Я довел маму до нервного срыва, и вот теперь она в больнице под капельницей.

Закрываю лицо ладонями и тут же морщусь от боли. Разбитая губа будет давать о себе знать еще какое-то время. Рука у отца тяжелая.

Я всегда был проблемным ребенком. И если раньше я не понимал, какие сложности доставляю родителям, то вчера, когда у мамы по моей вине произошел срыв, я понял это в полной мере.

Сколько раз ей приходилось краснеть из-за меня на родительских собраниях в школе? Сколько раз ей приходилось слышать от учителей фразу: «Все дети как дети, а ваш…»? Сколько раз я заставлял маму хвататься за сердце и переживать?

Постоянно — когда ввязывался во все уличные драки, когда не учился ни в школе, ни в институте, когда из последнего меня отчисляли несколько раз подряд…

И вот вчера долбанная домработница обнаружила в моей комнате травку и рассказала об этом родителям. Казалось бы, безобидная ситуация. Ну подумаешь, маленький пакетик марихуаны. Я же не наркоман.

Но у мамы тут же началась дичайшая истерика, отец срочно стал звонить в скорую, врачи вкололи ей успокоительное и увезли с собой. А папа подошел ко мне и заехал кулаком по лицу. У отца черный пояс по каратэ, и удар у него сильный. У меня тоже черный пояс по каратэ, но в ответ я папу, естественно, не ударил, а молча пошел смывать кровь в ванную.

Это был первый раз за 24 года моей жизни, когда отец поднял на меня руку.

Я не обижаюсь на него. Прекрасно понимаю, что давно заслужил: и за двойки в школе, и за отчисления из института, и за ночные нелегальные гонки, которые я провожу, и за подпольные бои без правил, которые я организовываю, и за травку, которую прятал в своей комнате.

Мама издает легкий стон и открывает глаза. Смотрит на меня из-под прищуренных век.

— Мам, привет, — тихо говорю и беру ее за руку.

Родительница несколько раз прикрывает и снова открывает веки, пока не распахивает их полностью. Долго смотрит на меня большими синими глазами.

— Привет, сынок, — произносит едва слышно.

— Как ты себя чувствуешь? Позвать врачей?

— Не надо, все хорошо, я просто спала. Дай попить.

Я тут же подскакиваю со стула и наливаю воду в стакан. Подношу к маминым губам и помогаю пить, придерживая голову.

— Спасибо, — произносит чуть более уверенным голосом и откидывается на подушку. Я возвращаюсь на стул и снова беру ее руку в свою.

— Мам, я хочу тебе кое-что сказать.

— Что такое?

— Мам, прости меня, пожалуйста, — быстро шепчу и еще сильнее сжимаю ее ладонь.

— За что? — удивляется.

— За все. За то, что в школе не учился. За то, что хулиганил всегда. За то, что занимаюсь нелегальными делами. Клянусь тебе, я все это брошу и доучусь в институте. И еще, мам: я не наркоман. Правда. Я не употребляю наркотики.

Родительница смотрит на меня мучительно долго, и я замечаю, как ее глаза наливаются слезами.

— Миша, ты обещаешь мне, что больше никогда не будешь пробовать эту дрянь?

— Обещаю! Клянусь! Я правда не наркоман. Я эту марихуану, которую нашли в моей комнате, не курил. Просто положил ее в ящик стола и забыл. Она, наверное, год там пролежала, я даже не вспоминал о ней до вчерашнего дня.

Мама смотрит на меня с явным недоверием.

Ну вот почему она мне не верит!? Я ведь говорю правду! Я действительно не курил эту травку, которую домработница нашла в моей комнате. Хотел попробовать, но забыл. Так она целый год и провалялась.

— Мама, я тебе клянусь! Я не наркоман, никогда им не был и никогда не буду!

— Хорошо, сынок, — тихо говорит. — Я тебе верю.

— И я обязательно окончу институт, — напоминаю ей. Меня отчисляли уже четыре раза, но родители по связям каждый раз восстанавливали обратно.

— Хорошо.

Я кладу голову на мамину больничную койку и обнимаю родительницу одной рукой.

— Ты самая лучшая мама на свете. Прости, что всегда доставлял тебе одни проблемы.

— Не говори так. — Она гладит меня свободной от капельницы рукой по голове. — Ты прекрасный сын, и я очень тобой горжусь.

Было б чем гордиться. Но вслух я это не говорю.

— Миша, какой сегодня день?

Ну вот, я так и знал, что она спросит. А сегодня мой самый ненавистный день.

— 18 августа.

— Сынок, надо съездить…

— Да, мам, я помню. Съезжу.

— Не забудь цветы.

— Не забуду. Тюльпаны.

— Да, и обязательно постой чуть-чуть на могиле. Не уходи сразу. А то я тебя знаю.

— Мама, я все сделаю, как надо, не переживай.

— Хорошо, Миша, поезжай уже.

Целую маму в щеку и выхожу из палаты. Я останавливаюсь у своего мотоцикла возле больницы, но не сажусь сразу уезжать, а стою немного, чтобы привести мысли в порядок. Прикуриваю сигарету.