Моя Нирвана (СИ)

Как же я ненавижу 18 августа. Каждый год в этот день мать таскает меня на кладбище к какой-то незнакомой мне женщине. Она была лучшей подругой родительницы и крестила меня, но я ее не помню. 18 августа у нее день рождения, и каждый год в этот день мама под руку со мной приходила на ее могилу, возлагала букет тюльпанов и сидела в задумчивости, глядя на надгробный камень.

А я каждый раз не знал, куда себя деть. Сокрушаться из-за смерти незнакомой мне женщины, я не мог. Но вроде как она была маминой подругой, и для родительницы это важно, поэтому я стоял рядом с ней и делал вид, что тоже скорблю.

И хоть на самом деле я никогда не грустил, но на целый день настроение оставалось гадким. Я не могу описать это словами. Просто, когда мы возвращались домой, я заходил в свою комнату, закрывался там на целый день и вообще не выходил. Лежал на кровати и тупо смотрел в потолок. На душе скребли кошки.

Какая-то незнакомая мне женщина погибла много лет назад, и по причине того, что она была маминой подругой и крестила меня, мы каждый год таскаемся к ней на кладбище. И вроде мне не должно быть до этого дела, но, блин, каждый раз после этих походов на могилу меня выворачивает наизнанку.

И вот сегодня я должен поехать один, потому что мама лежит в больнице. Напоминаю, что по моей вине.

В несколько затяжек докуриваю сигарету, отбрасываю в сторону бычок, надеваю шлем и еду на гребанное кладбище. По дороге останавливаюсь у цветочной будки и покупаю тюльпаны. Дебильные цветы, но мамина подруга их любила.

Быстро нахожу семейный склеп Степановых, а там и могилу этой женщины. Кладу ей цветы и опускаюсь на лавочку рядом. Смотреть тут больше не на что, поэтому я смотрю на надгробный камень:

Степанова Виктория Валерьевна.

Сколько нужно посидеть, чтобы считалось, что я выполнил свой долг? Мать может тут находиться часами. Мне ведь не нужно столько же?

Достаю из кармана джинс телефон и залезаю в соцсети, но тут же себя одергиваю и убираю его обратно. Это неприлично. Мама расстроится, если узнает, что я завис в телефоне.

Силой заставляю себя просидеть тут 15 минут. Потом еще пять. 20 минут ведь достаточно? Думаю, да.

С чувством выполненного долга я встаю со скамейки, бросаю на надгробный камень последний взгляд, мысленно прощаюсь со Степановой Викторией до следующего 18 августа и направляюсь на выход. Я не готов приходить на ее могилу чаще, чем раз в год.

На удивление чувствую себя неплохо, но я знаю, что это обманчивое ощущение. Весь этот проклятый день мое настроение будет на нуле: я буду зол и раздражителен. Поход на кладбище 18 августа имеет надо мной какую-то странную силу.

Через час паркую мотоцикл на тротуаре возле дома и поднимаюсь в квартиру. Дома никого нет, что меня очень радует. Не хочу сейчас никого видеть и ни с кем разговаривать. Мало того, что сегодня 18 августа и я ездил на это дебильное кладбище, так еще и мама, подумав, что я стал наркоманом, загремела от нервного срыва в больницу.

Я опускаюсь в гостиной на диван и вытягиваю ноги на журнальный столик. Откидываю голову на мягкую спинку и прикрываю глаза. Шея и грудь покрылись испариной, а сердце бешено колотится. У меня всегда так 18 августа. В этот день после похода на могилу меня ломает неимоверно.

Я отдыхаю так минут 10, изо всех сил стараясь выровнять дыхание и успокоить нервы. Но вдруг ключ в замке несколько раз поворачивается, входная дверь хлопает, а затем я слышу рингтон ЕЕ телефона.

— Алло, — звонко отвечает, и ее голос пробирается мне под кожу. — Привет! — Радостно щебечет. — Как твои дела?

Со всей силы зажмуриваю глаза и сжимаю кулаки.

Она пришла меня добить.

Глава 5. Провокация

— Супер! Да! Давай! — радостная и беззаботная интонация ее голоса выворачивает мою душу наизнанку. — До встречи.

Я слышу, как она сбрасывает на пуфик сумку. Как кладет ключи от квартиры на тумбочку у зеркала. Как делает несколько шагов по направлению к гостиной и резко останавливается. Я ее не вижу, но знаю, что она печатает сообщение на телефоне. Вот сейчас убирает его в карман и идет дальше. Заходит в комнату.

Я все еще с зажмуренными глазами, но чувствую, как ее взгляд скользит по мне. Чувствую, как разводит губы в презрительной ухмылке. Она проходит мимо, обдавая меня мощнейшим шлейфом своих духов, и плюхается рядом на диван.

Ее запах заполняет легкие. Это гребанный наркотик для меня, и я инстинктивно вдыхаю еще глубже. Лиза меняет парфюм каждый год. Сейчас у нее какие-то цветочные духи. Но не они мне интересны, а ее личный запах.

Отбрасываю мишуру вроде то ли пионов, то ли роз и концентрируюсь на ее собственном аромате. Лиза пахнет айвой. Задерживаю дыхание, цепляясь за наркотическую айву, и чувствую, как чистый кайф разливается по всему телу.

Я продолжаю сидеть с закрытыми глазами, но чувствую, как она прожигает своими невозможными серыми глазами мой профиль. Даже знаю, что подняла правый уголок губ в презрительной усмешке.

Ее взгляд просто выворачивает меня.