Моя новая маска

— Сумела, кёрста Элен. — Вздохнула гувернантка. — Только симпатии общества ей это не добавило, а самый громкий скандал вызвала даже не она сама, а книга, которая вышла после ее смерти.

— Книга?

— Да. Она называлась «Мемуары рассерженной женщины». Говорят, что кёрста включила в свое завещание отдельный пункт — издать эту книгу. Не знаю, правда ли это…

Мне было безумно любопытно, что же там за скандальные события описаны и почему кёрста Тиан ведет себя так странно. Что именно неловкого она находит в рассказе про эту книгу?

— Кёрста Тиан, а где бы сейчас достать ее?

Кёрста Тиан помолчала, не поднимая глаз от стола и наконец, решившись, сказала:

— Я дам вам почитать свой экземпляр, кёрста Элен.

Ого! Получается, кёрста Тиан слегка лукавила, говоря, что была слишком молода и не помнит деталей. Может и не помнила, но в книге-то наверняка есть подробности. Следовательно, она не уверенна, что эту тему можно обсуждать с юной девушкой? Разве можно было после такого не засесть за чтение тем же вечером?!

Глава 34

Книга, которую дала мне кёрста Тиан, потертая и зачитанная, была обернута цветной бумагой приятного персикового цвета так, что ни названия, ни фамилию автора прочитать было невозможно.

Само сочинение, как я поняла, было написано сыном знаменитости, но содержало огромные выдержки из писем и дневников и охватывало жизнь не только кёрсты Марьен, но и почти полную биографию матери этой необычной женщины.

Кёрста Марьен Тиос родилась в не самой стандартной семье.

Ее мать — кёрста Ремина Брюн была единственным ребенком доктора в заштатном городишке. Мать умерла родами, а отец, кёрст Стетос, не слишком представляя, как воспитывают маленьких девочек, но при этом, безумно любя единственное дитя, обучал ее всему тому, что знал сам. По тем временам кёрста Ремина получила очень интересное образование. Она знала анатомию, химию, биологию, лекарское дело и немного разбиралась в травах. В девятнадцать лет, девушка, как водится, влюбилась и кёрст Стетос, со слезами на глазах, выдал ее замуж.

Здоровья доктор был и так не самого крепкого, а после расставания с дочерью сердечный приступ скосил его буквально через полгода. Кёрста Ремина получила в наследство маленький домик, большую часть которого занимал рабочий кабинет отца, совмещенный с приемной. Муж кёрсты после свадьбы не счел нужным заботиться об обеспечении семьи, и как-то незаметно для всех кёрста Ремина Брюн, ставшая в замужестве кёрстой Реминой Герн, превратилась в единственного доктора в округе.

Через пять лет брака муж ее, будучи изрядно навеселе, утонул переплывая на пари местную бурную речушку, оставив в наследство беременной жене одни долги.

В положенное время кёрста Ремина родила малышку Марьен и, поскольку жить на что-то было необходимо, продолжила свою нелегальную практику.

Безусловно, в крупном городе такая кёрста не могла бы рассчитывать на сколь-либо серьезный доход. Однако, все ее пациенты знали кёрсту еще ребенком, с улыбкой наблюдали как она помогает на приеме отцу, как она обрабатывает раны, будучи юной девушкой и готовит микстуры.

Потому, никого особо не смутило, что юная кёрста продолжает вести прием и берет за это деньги. Тем более, что других врачей в окрестностях не было. Однако, спасало кёрсту-доктора только то, что она живет в глухомани.

Когда, будучи уже зрелой женщиной кёрста Ремина, сунулась со своим изобретением в «Медицинскую Академию Высокородных» в столице, то вызвала немалый шум и скандал. Светила медицины, напрочь отвергнув саму мысль что женщина может придумать что-то полезное, осмеяли ее изобретение — стетоскоп — тонкую полую трубку из меди, с двумя воронками на концах.

Эту трубку кёрста Ремина назвала в честь своего отца, кёрста Стетоса Брюна, и привезла с собой целый талмуд описаний что и как можно прослушать в организме пациента с помощью стетоскопа. Перечень болезней, которые помогала обнаружить трубка, внушал уважение. Начинался он всевозможными болезнями сердца и заканчивался списком легочных заболеваний и простуд.

Однако, ученое сообщество с редким единодушием признало и стетоскоп, и книгу многолетних наблюдений по выявлению болезней женской глупостью.

В центральных газетах вышло даже несколько статей, полощущих имя женщины-доктора и призывающих всех приличных кёрст больше внимания уделять воспитанию дочерей.

Отголоски дотянулись до провинции и определенное количество насмешек и зубоскальства за спиной кёрста Ремина получила и в своем городке. Впрочем, стих шум достаточно быстро — лечиться все равно больше было не у кого.

Малышка Марьен Герн немного училась у своей матери, но большого интереса к медицине не проявляла. Гораздо сильнее её любопытство вызывали странные вещи и открытия. Например, она почти до дыр зачитала случайно попавшее в городок сочинение некого мастера-стеклодува под названием «Секреты производства стекла от времен древних и до наших дней».